Межгрупповые войны — причина альтруизма?
|
Обобщив все доступные археологические и этнографические данные, американский антрополог Сэмюэль Боулс (Samuel Bowles) пришел к выводу, что уровень межгрупповой агрессии у палеолитических охотников-собирателей был достаточно высок, чтобы обеспечить распространение в человеческой популяции генов, ответственных за внутригрупповой альтруизм. Несмотря на то что носители «генов альтруизма» чаще погибали и оставляли меньше потомства по сравнению со своими соплеменниками-эгоистами, «гены альтруизма» всё равно должны были распространяться — при условии, что присутствие в племени самоотверженных героев-альтруистов хотя бы немного повышало шансы на победу в войне с соседями.
По мнению многих антропологов, острая межгрупповая конкуренция должна была способствовать развитию врожденной склонности к альтруизму у наших предков. Этот альтруизм был направлен только на «своих» и развивался в неразрывной связи с враждебностью к чужакам — парохиализмом (см.: Альтруизм у детей связан со стремлением к равенству, «Элементы», 04.09.2008; Может ли эволюционная психология объяснить феномен террористов-самоубийц?, «Элементы», 27.01.2009). Речь идет, разумеется, только о наследственной (генетической) составляющей альтруизма, которая развивалась по законам биологической эволюции, под действием естественного отбора. В ходе культурной эволюции люди иногда героически пытаются — с переменным успехом — преодолеть ограниченность своей врожденной этики, распространить понятие «свои» на всех людей, даже «возлюбить врагов своих» — но это уже совсем другая тема. О том, что «гены альтруизма» реально существуют, свидетельствуют результаты генетических исследований (см.: Доверчивость и благодарность — наследственные признаки, «Элементы», 07.03.2008)
Идею о связи эволюции альтруизма с межгрупповыми конфликтами высказал еще Чарльз Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор», где он написал буквально следующее: «Когда два племени первобытных людей, живущие в одной стране, сталкивались между собой, то племя, которое (при прочих равных условиях) заключало в себе большее число храбрых, верных и преданных членов, всегда готовых предупреждать других об опасности и защищать друг друга, — без всякого сомнения, должно было иметь больше успеха и покорить другое... Племя, обладающее перечисленными качествами в значительной степени, без всякого сомнения, распространится и одержит верх над другими племенами. Но с течением времени оно, как показывает история всех прошедших веков, будет, в свою очередь, покорено каким-либо другим, еще более одаренным племенем. Таким образом общественные и нравственные качества развиваются и распространяются мало-помалу по всей земле».
Математические модели убедительно показывают, что острая межгрупповая конкуренция действительно может способствовать развитию внутригруппового альтруизма и кооперации (см.: Межгрупповая конкуренция способствует внутригрупповой кооперации, «Элементы», 28.05.2007). Для этого даже не обязательно привлекать модель группового отбора, которую многие считают сомнительной (см.: Елена Клещенко. Групповой отбор возвращается?, «Химия и жизнь» №5, 2008). Иными словами, племена не должны были «размножаться как единое целое», подобно муравьиным семьям. В случае острой межгрупповой вражды для развития внутригруппового альтруизма вполне достаточно «обычного» естественного отбора, действующего на индивидуальном уровне, — но только при выполнении определенных условий. Условий этих несколько, но наиболее важными являются три.
Во-первых, репродуктивный успех индивида должен напрямую зависеть от процветания группы (причем в понятие «репродуктивный успех» включаются любые способы передачи своих генов потомству — в том числе и через родственников, которым индивид помог выжить и которые имеют много общих с ним генов; см. inclusive fitness). В том, что это условие выполнялось в коллективах наших предков, сомневаться не приходится. Если группа проигрывает межгрупповой конфликт, часть ее членов погибает, а у выживших снижаются шансы вырастить здоровое и многочисленное потомство. Например, в ходе межплеменных войн у шимпанзе группы, проигрывающие в борьбе с соседями, постепенно теряют и своих членов, и территорию, то есть доступ к пищевым ресурсам.
Второе условие состоит в том, что межгрупповая вражда у наших предков должна была быть достаточно острой и кровопролитной. Доказать это значительно труднее, и среди антропологов бытуют разные точки зрения на сей счет.
Третье условие состоит в том, что средняя степень генетического родства между соплеменниками должна быть существенно выше, чем между группами. В противном случае естественный отбор не сможет поддержать жертвенное поведение ни при каких обстоятельствах (если исходить из предположения, что альтруизм не дает индивидууму никаких косвенных преимуществ — ни через повышение репутации, ни через благодарность облагодетельствованных соплеменников).
Сэмюэль Боулс (Samuel Bowles) из Института Санта-Фе (Santa Fe Institute, США), один из авторов теории сопряженной эволюции альтруизма и парохиализма (см.: Choi J. K., Bowles S. The coevolution of parochial altruism and war // Science. 2007. V. 318. P. 636–640), на основе имеющихся археологических и этнографических данных попытался оценить, достаточно ли сильно враждовали между собой племена наших предков и достаточно ли высока была степень родства внутри группы по сравнению с межгрупповым родством, чтобы естественный отбор мог обеспечить развитие у них внутригруппового альтруизма.
Сделав ряд правдоподобных допущений и упрощений (без которых невозможно никакое моделирование), Боулс вывел формулы, позволяющие оценить достижимый уровень развития альтруизма, то есть максимальное снижение собственного репродуктивного успеха по сравнению с соплеменниками-эгоистами, при котором естественный отбор будет благоприятствовать распространению генов, обеспечивающих такой уровень альтруизма. Боулс показал, что эта величина (c) зависит от следующих четырех параметров:
1) k — интенсивность межгрупповых конфликтов, которую можно оценить по уровню смертности в войнах, точнее, по отношению числа погибших на войне к общему числу смертей за определенный интервал времени;
2) ? — величина, показывающая, в какой степени повышение доли альтруистов (например, храбрых воинов, готовых умереть ради своего племени) увеличивает вероятность победы племени в межгрупповом конфликте;
3) F — «коэффициент инбридинга», показывающий, насколько родство внутри группы превышает родство между враждующими группами;
4) n — размер группы.
Чтобы понять, в каком диапазоне могли меняться эти четыре параметра в популяциях первобытных людей, Боулс привлек обширные литературные данные. Интенсивность военных конфликтов у первобытных народов оценивалась на основе тщательно отобранных археологических данных по различным группам верхнепалеолитических охотников-собирателей, живших от 14–16 тысяч до 200–300 лет назад (в последнем случае это были данные по индейцам Калифорнии и Британской Колумбии). При этом использовались всевозможные поправки (например, были учтены данные, полученные в США во время войн с индейцами, согласно которым лишь около трети стрел, попавших в человека, оставляют следы на костях). Использовались также этнографические данные по тем племенам охотников-собирателей, которые еще не успели испытать на себе влияние цивилизации и не знают ни земледелия, ни животноводства. Многие из этих племен вплоть до недавнего времени вели друг с другом кровопролитные войны (особенно богатый материал такого рода есть по австралийским аборигенам). Имеющиеся данные позволяют заключить, что отношение военных потерь к общей смертности взрослого населения в палеолите колебалось обычно в пределах от 0,05 до 0,3, в среднем около 0,15. Иными словами, от 5 до 30% всех смертей приходилось на военные конфликты.
|
Величина F для многих популяций охотников-собирателей известна благодаря усилиям генетиков, изучающих генетическое разнообразие человечества. Приблизительные размеры человеческих коллективов в палеолите тоже известны. В итоге остается только одна величина, которую практически невозможно оценить напрямую, — ?, степень зависимости военных успехов группы от наличия в ней альтруистов (героев, храбрецов). Эта величина сильно зависит от характера конфликта, тактики боя (нападение из засады или прямое столкновение), вооружения, степени численного или технического превосходства одной из сторон, и так далее. Поэтому Боулс был вынужден ограничиться очень приблизительными, «интуитивными» оценками величины ?, и учитывать возможность ее варьирования в очень широких пределах.
Расчеты показали, что даже при самых низких значениях ? естественный отбор в популяциях охотников-собирателей должен способствовать поддержанию весьма высокого уровня внутригруппового альтруизма. «Весьма высокий» уровень в данном случае соответствует величинам с порядка 0,02–0,03. Иными словами, «ген альтруизма» будет распространяться в популяции, если шансы выжить и оставить потомство у носителя такого гена на 2–3% ниже, чем у соплеменника-эгоиста. Может показаться, что 2–3% — это не очень высокий уровень самопожертвования. Однако на самом деле это весьма значительная величина. Боулс наглядно демонстрирует это при помощи двух несложных расчетов.
Пусть изначальная частота встречаемости данного аллеля в популяции равна 0,9. Если репродуктивный успех носителей этого аллеля на 3% ниже, чем у носителей других аллелей, то уже через 150 поколений частота встречаемости «вредного» аллеля снизится с 90 до 10%. Таким образом, с точки зрения естественного отбора трехпроцентное снижение приспособленности — очень дорогая цена.
Теперь попробуем взглянуть на ту же самую величину (3%) с «военной» точки зрения. Альтруизм на войне проявляется в том, что воины бросаются на врагов, не щадя своей жизни, в то время как эгоисты прячутся за их спинами. Предположим, что герои-альтруисты не имеют никаких преимуществ в мирное время (что их выживаемость и число детей такие же, как у эгоистов). Все расчеты Боулса строятся на этом допущении. Предположим также для простоты, что в случае поражения в войне с соседним племенем побежденные — как альтруисты, так и эгоисты — подвергаются полному уничтожению, а в случае победы все эгоисты остаются живы.
На самом деле конфликты между первобытными племенами, по-видимому, далеко не всегда заканчивались полным истреблением побежденных, но Боулс специально пересчитал имеющиеся данные по военной смертности у палеолитических охотников-собирателей в такие тотальные «войны на уничтожение». Естественно, после такого пересчета частота конфликтов оказывается очень низкой — гораздо реже, чем раз в поколение. На основе этих допущений можно рассчитать, сколько альтруистов должно погибнуть в победоносной войне, чтобы величина с оказалась равной 0,03. Расчеты показали, что в этих условиях военная смертность среди альтруистов должна составлять свыше 20%, то есть всякий раз, когда племя сталкивается с соседями не на жизнь, а на смерть, каждый пятый альтруист должен пожертвовать жизнью ради общей победы. Надо признать, что это не такой уж низкий уровень героизма.
Таким образом, уровень межгрупповой агрессии у первобытных охотников-собирателей был вполне достаточен для того, чтобы «гены альтруизма» распространялись в человеческой популяции. Это механизм работал бы даже в том случае, если внутри каждой группы отбор благоприятствовал исключительно эгоистам. А ведь это условие, скорее всего, соблюдалось далеко не всегда. Самоотверженность и военные подвиги могли повышать репутацию, популярность и, следовательно, репродуктивный успех людей в мирное время.
Автор отмечает, что его модель вполне приложима не только к наследственным (генетическим) аспектам альтруизма, но и к культурным, передающимся путем обучения и воспитания. Она даже лучше объясняет вторые, чем первые, потому что культура и традиции соседних групп охотников-собирателей обычно различаются намного сильнее, чем их гены.
Источник: Samuel Bowles. Did Warfare Among Ancestral Hunter-Gatherers Affect the Evolution of Human Social Behaviors? // Science. 2009. V. 324. P. 1293-1298.
См. также о связи межгрупповых конфликтов с эволюцией альтруизма:
1) Альтруизм у детей связан со стремлением к равенству, «Элементы», 04.09.2008.
2) Может ли эволюционная психология объяснить феномен террористов-самоубийц?, «Элементы» 27.01.2009.
3) Межгрупповая конкуренция способствует внутригрупповой кооперации, «Элементы», 28.05.2007.
4) Происхождение и эволюция человека. Обзор достижений палеоантропологии, сравнительной генетики и эволюционной психологии.
Другие материалы по эволюции альтруизма:
1) Склонность к альтруизму сильнее у тех, кому нечего терять, «Элементы», 16.05.2006.
2) Альтруизм общественных насекомых поддерживается полицейскими методами, «Элементы», 08.11.2006.
3) Доверчивость и благодарность — наследственные признаки, «Элементы», 07.03.2008.
4) Альтруисты процветают благодаря статистическому парадоксу, «Элементы», 16.01.2009.
5) Честные дрожжи и дрожжи-обманщики могут жить дружно, «Элементы», 20.04.2009.
6) Бактерии-альтруисты помогают своим сородичам-каннибалам себя съесть, «Элементы», 27.02.2006.
Александр Марков
