Предки человекообразных обезьян имеют азиатское происхождение
|
Канадские ученые обобщили данные по распространению миоценовых животных, включая и человекообразных обезьян. Они выявили общие направления расселения для различных групп и сделали вывод, что предки человекообразных обезьян, возможно, пришли в Африку из Азии, и уже там началось видообразование, приведшее к появлению человека. Этот результат противоречит общепринятой идее об исключительно африканской эволюции человекообразных обезьян.
Принято считать, что прародиной человекообразных обезьян была Африка: там они появились, и там же прошла эволюция, породившая множество видов крупных приматов, среди которых не только вымершие виды, но и дожившие доныне гориллы, шимпанзе и человек. Датировки самых ранних находок ископаемых гоминид — это ранний миоцен, 34 млн лет назад. Из этой страны Лемурии — центра происхождения гоминид — в раннем и среднем миоцене (примерно 16–15 млн лет назад) человекообразные обезьяны отправились осваивать другие континенты и широко расселились по миру, дав начало разнообразным европейским и азиатским видам. Схема, на первый взгляд, проста и логична. Но целый ряд непослушных фактов не согласуются с этой схемой.
Первый из мучительных для антропологов вопросов — это происхождение и родственные связи орангутана. Судя по морфологическим критериям, наиболее близки к роду Homo именно орангутаны. Поэтому следовало бы ожидать, что общей родиной для людей и орангутанов была Африка. Но орангутаны живут в Индонезии, на островах Борнео и Суматра, хотя их древнее распространение, по-видимому, охватывало всю Юго-Восточную Азию. Другой упрямый факт, который пока не находит объяснения, заключается в крайней бедности ископаемых человекообразных в среднем миоцене в Африке. Между тем, в Европе и Азии в среднем миоцене человекообразные обезьяны чувствовали себя неплохо и были весьма многочисленны, оставив палеонтологам немало тому свидетельств. Зато в позднем миоцене Африки мы видим уже недурной набор видов человекообразных приматов, дающий в конце концов и начало ветви людей.
Эти морфологические и палеонтологические свидетельства можно истолковать двояко. Возможно, что орангутаны не так уж и близки к людям, и почетное место ближайших родственников занимают африканские гориллы и шимпанзе. Тогда отсутствие ископаемых переходных звеньев в Африке следует объяснять неудачливостью палеонтологов и неполнотой палеонтологической летописи. Возможно также, что общей родиной людей и человекообразных была вовсе не Африка. Тогда провал в среднемиоценовой африканской истории человекообразных означает, что их там и вправду не было. Антропологи и приматологи склоняются к первому из этих ответов, тем более что молекулярные данные по сходству ДНК вроде бы согласуются с этим вариантом. Второй вариант осторожно высказывается некоторыми специалистами, исследующими ископаемые остатки азиатских обезьян.
Канадские биологи Кайла Фолинсби (Kaila E. Folinsbee) и Дэниел Брукс (Daniel R. Brooks) из Торонтского университета обнародовали новые результаты биогеографического анализа, которые свидетельствуют в пользу неафриканского происхождения человекообразных обезьян. Они решили, что восполнить бедность сведений об ископаемых человекообразных помогут дополнительные данные о распространении других животных, чьи остатки чаще всего находят вместе с человекообразными. В качестве таких «дополнительных» животных были выбраны хоботные (31 род) и гиены (23 рода). Действительно, кости хоботных и гиен встречаются в тех же слоях и в тех же местонахождениях, что и кости человекообразных обезьян. Все три группы животных населяли саванны или редколесье. Вместе с тем находки древних слонов и гиеновых многочисленны, для этих групп разработаны вполне непротиворечивые эволюционные схемы.
Задумка ученых состояла в том, чтобы выделить общие моменты в расселении всех трех групп. Если общие черты в направлении расселения и эволюции найдутся для слонов и гиен, то с большой вероятностью можно переносить эти черты и на человекообразных обезьян. Методика анализа состояла в создании такой схемы ветвления ареалов, которая удовлетворяла бы всем трем группам животных. Учитывалась возможность множественных переходов из одной области в другую, то есть «сетчатость» связей между континентами. И вот в результате создания такой непротиворечивой общей схемы удалось развернуть на местности примерный сценарий эволюционных событий.
В начале раннего миоцена все три группы оказались обитателями Африки. Это не означает, впрочем, что все они в Африке и появились. В раннем миоцене некоторые виды гиен и хоботных приспосабливались к жизни в Азии. Затем некий решительный стимул вызвал миграцию животных из Африки в Азию и Европу, за чем последовало интенсивное видообразование на новых территориях. Это событие коснулось и хоботных, и гиен, и гоминид. Вскоре виды азиатского происхождения начали расселение из Азии в Европу и обратно в Африку. Затем, как это нередко случается с видами животных и растений, появившиеся в Азии виды вымерли в области своего происхождения, оставшись только там, куда их привели климат и обстоятельства.
В данном случае азиатские виды остались только в Африке. Недолгая изоляция Африканского континента привела к вспышке видообразования, а затем началась новая волна миграций в Азию и Европу. Таким образом выявились события, на которые раньше биологи не обращали внимания: возвращение человекообразных обезьян из Азии обратно в Африку и две волны, а не одна, африканского видообразования. Значит, предки человекообразных обезьян вполне могли быть среди азиатов, отправившихся в позднем миоцене покорять Африку.
Это исследование прокомментировал Питер Эндрюс (Peter Andrews), антрополог из Музея естественной истории в Лондоне. Он отметил, что, действительно, последние находки остатков человекообразных в Турции вроде бы подтверждают гипотезу возвращения гоминид в Африку в течение среднего миоцена. Кениапитек (Kenyapithecus) найден в Турции в отложениях возрастом 15,5 млн лет, а также в Кении, но уже в более молодых отложениях, возрастом 14 млн лет. Впрочем, судя по морфологическим признакам, кениапитеки не были предками человекообразных. Скорее уж следует вспомнить европейского дриопитека, более близкого по морфологии к гипотетическому предку человекообразных. Возможно, следует говорить не об азиатском, а о евразийском происхождении гоминид.
Кроме того, по словам Эндрюса, в данном исследовании не учитывается, что пути распространения древесных растительноядных жителей — приматов — не могли быть такими же, как у мобильных наземных и всеядных слонов и гиен. Так что профессор Эндрюс всё же склоняет читателя не отходить от классической африканской гипотезы происхождения человекообразных обезьян. Согласия эти авторы достигли в одном: до окончательного решения нужно подождать новых африканских или азиатских находок крупных приматов.
Источники:
1) Kaila E. Folinsbee, Daniel R. Brooks. Miocene hominoid biogeography: pulses of dispersal and differentiation // Journal of Biogeography. 2007. V. 34 (3). P. 383–397. .
2) Peter Andrews. The biogeography of hominid evolution // Journal of Biogeography. 2007. V. 34 (3). P. 381–382. .
