Одиссей приходит под видом странника в свои дворец
(Изложено по поэме Гомера «Одиссея»)
На следующий день, лишь только край неба окрасился ярким пурпуром зари, Телемах отправился в город. Уходя, он велел Эвмею проводить в город странника, чтобы он мог там собирать подаяние. Придя домой, Телемах встретил свою старую няню Эвриклею. Несказанно обрадовалась она, увидав входящего Телемаха, и с плачем обняла его. Вышли навстречу сыну Одиссея все рабыни. Узнав о возвращении Телемаха, вышла и Пенелопа. Обняла она сына и стала расспрашивать его о том, что узнал он во время путешествия. Но ничего не стал ей рассказывать Телемах, — он спешил на городскую площадь, чтобы привести Феоклимена в свой дом.
Когда Телемах пришел на городскую площадь, женихи толпой окружили его; каждый из них спешил пожелать ему чего-нибудь хорошего, в глубине же сердца замышляли они гибель Телемаху. Вскоре пришел на площадь и Феоклимен с Перайем, приютившим его на время, пока не было в городе Телемаха.
Сейчас же Телемах пригласил Феоклимена к себе в дом и ушел с ним. Дома, омывшись в прекрасных мраморных ваннах, Телемах с Феоклименом сели за трапезу. Вышла к ним Пенелопа и села около их стола со своей работой. Телемах рассказал матери о путешествии в Пил ос и Спарту. Опечалилась Пенелопа, что ничего не узнал Телемах об отце. Но Феоклимен стал успокаивать ее; он уверял, что Одиссей уже на Итаке, что он, наверное, скрывается где-нибудь, чтобы вернее приготовить гибель женихам. Феоклимен говорил, что, если бы Одиссей не вернулся на Итаку, не послали бы знамения боги при возвращении Телемаха.
Во время беседы Пенелопы с Телемахом и Феоклименом женихи забавлялись во дворе бросанием диска и копья. Вскоре пригнали пастухи коз и овец для пира женихов. Гурьбой вошли женихи в дом Одиссея и занялись приготовлением к пиру. Глашатай Медонт созвал их в пиршественный зал.
Между тем Одиссей с Эвмеем медленно шли по направлению к городу. Опираясь на палку, шел Одиссей под видом немощного нищего. Они уже были недалеко от города, когда у источника, из которого жители города брали воду, встретил их пастух Мелантий. Увидав Эвмея со странником, наглый Мелантий стал издеваться над ними и крикнул:
— Вот ведет один негодяй другого! Куда ты, глупый Эвмей, ведешь этого нищего? Смотри, переломают ему ребра женихи, если он только осмелится показаться в доме Одиссея!
Крикнув это, Мелантий сильно ударил ногой Одиссея, но даже не пошевельнулся от этого удара Одиссей. Едва сдержался он, чтобы не убить наглеца, ударив его головой о землю. Эвмей стал грозить Мелантию, что плохо придется ему, когда вернется Одиссей. Но Мелантий грубо ответил, что напрасно надеется он на возвращение Одиссея, что скоро будет и Телемах убит женихами, а сам Эвмей продан каким-нибудь чужеземцам. С этими угрозами Мелантий ушел.
Медленно продолжали свой путь Эвмей с Одиссеем. Наконец, приблизились они ко дворцу Одиссея. Оттуда неслись звуки кифары и пение. Пир женихов был в самом разгаре. Эвмей и Одиссей, громко разговаривая, вошли во двор. Там у самых ворот лежала старая собака Одиссея, Аргус. Едва только услыхала она голос хозяина, как насторожила уши. Почуял верный Аргус своего господина, вильнул хвостом и хотел подняться, чтобы броситься ему навстречу, но был уже не в силах двинуться. Всеми брошенный, старый, он издыхал. Узнал своего верного Аргуса и Одиссей. Слеза скатилась из его глаз; поскорее смахнул он слезу рукой, чтобы не заметил ее Эвмей. Шевельнулся Аргус и издох. Двадцать лет ждал он своего господина и сразу узнал его, даже под видом нищего.
Эвмей вошел в пиршественный зал первый и сел около Телемаха. Следом за Эвмеем вошел и Одиссей. Но не пошел он к гостям, а сел у самого входа, прислонясь к двери. Тотчас взял Телемах хлеба и мяса, велел отнести Одиссею и сказать ему, чтобы смело шел он к гостям просить подаяния. Встал Одиссей и начал обходить гостей. Все подавали ему, отказал лишь Антиной. Но Одиссей стал настойчиво просить и у него подаяния. Рассердился жестокий, грубый Антиной и прогнал от себя Одиссея. Отошел от него Одиссей, промолвив:
— Да, вижу я, что ум у тебя не так хорош, как лицо, коль ты жалеешь дать мне даже корку хлеба, да еще чужого!
Вспыхнул гневом Антиной, схватил скамейку, изо всей силы бросил ее в Одиссея и попал ему в спину. Но Одиссей даже не пошатнулся от сильного удара; он стоял, словно незыблемая скала; только грозно тряхнул он головой, сел опять у самой двери и сказал:
— Не беда, если кто-нибудь перенесет побои, защищая свое имущество. Если только богини мщения Эринии защищают и нищих, то вместо брака ждет здесь Антиноя смерть.
Еще больше рассердился Антиной, услыхав слова Одиссея, но женихи стали упрекать его за то, что оскорбил он странника, пришедшего в дом, а бывало не раз, что под видом странников приходили к людям и бессмертные боги. Горько было видеть Телемаху, как оскорбил Антиной его отца, но, помня условие, сдержал он свой гнев.
Узнала и Пенелопа, как оскорбил Антиной несчастного странника. Еще больше возненавидела она дерзкого Антиноя. Призвав к себе Эвмея, расспросила она его о страннике, а когда узнала, что Одиссей был некогда гостем отца странника, воскликнула:
— О, верю я, что жестоко отомстят Одиссей и Телемах женихам, когда вернется Одиссей!
Лишь только сказала это Пенелопа, как Телемах громко чихнул. Обрадовалась этому знамению Пенелопа; теперь она была уверена, что рано или поздно погибнут женихи от руки ее мужа.
Пенелопа повелела Эвмею привести странника, чтобы расспросить его об Одиссее. Но Одиссей отказался сейчас же идти к Пенелопе; он просил подождать до вечера, не желая раздражать еще больше женихов. Согласилась ждать Пенелопа.
Пир женихов, становился все более шумным.
Наступила ночь. Эвмей давно уже ушел домой. Женихи все еще не расходились. Вдруг в дверях появился один нищий, известный по всей Итаке обжора и пьяница. Звали его Иром. Увидав странника в дверях, Ир стал гнать его, Одиссей же не уходил. Тогда Ир стал грозить, что побьет его, если он тотчас же не уйдет. Началась ссора. Ее услыхал Антиной и, желая развлечь себя и женихов, решил заставить драться Ира со странником. Победителю он обещал дать в награду козий жареный желудок, а кроме того, позволить каждый день приходить за подаянием. Окружили женихи Ира и Одиссея и подстрекали их помериться силами. Одиссей согласился драться, но прежде взял клятву с женихов, что они не будут помогать Иру. Женихи дали клятву. Тогда Одиссей снял свое рубище и опоясался им. С удивлением смотрели женихи на могучее тело Одиссея, на его мускулистые руки, широкую грудь и плечи. Испугался Ир, но не биться с Одиссем он уже не мог, так как рабы схватили его, опоясали и поставили против Одиссея. От страха Ир едва держался на ногах. Взглянув на него, Одиссей подумал: убить ли его ударом кулака или же только сбить с ног? Решил Одиссей, что могучим ударом он может возбудить подозрение женихов; поэтому, когда Ир ударил его в плечо, он в свою очередь ударил его по голове над самым ухом. Упал Ир на пол и завопил от боли. Одиссей же схватил его за ногу и вытащил из пиршественного зала во двор, там посадил у стены около ворот, набросил ему на плечи его рваную суму и дал ему в руки палку. Так проучил Одиссей Ира за то, что он дерзко вздумал гнать его из его же собственного дома. Обрадовались женихи, что избавил их Одиссей от назойливого Ира. Они весело поздравляли его с победой, а Амфином поднес Одиссею кубок с вином и пожелал, чтобы боги вновь послали ему богатство и счастье. Амфином часто удерживал женихов от буйства и всегда защищал Телемаха. Знал это Одиссей и, желая спасти Амфинома, посоветовал ему уйти домой, так как скоро вернется Одиссей и гибель грозит тогда всем женихам. Но Амфином не внял совету Одиссея, он сам шел навстречу своей гибели.
В это время Афина-Паллада побудила Пенелопу выйти к женихам, чтобы еще сильнее разжечь в них желание вступить с ней в брак и чтобы Одиссей и Телемах еще более оценили ее верность и любовь к ним. Тотчас позвала Пенелопа Эвриному и велела призвать двух рабынь, которые должны были проводить ее в пиршественный зал к женихам. Когда Эвринома вышла, богиня Афина погрузила в краткий сон Пенелопу и во сне наделила ее такой красотой, что она засияла, подобно богине любви Афродите. Вошедшие рабыни разбудили Пенелопу. Встала Пенелопа и пошла к женихам. С восторгом смотрели они на вошедшую жену Одиссея. Пенелопа же подозвала к себе Телемаха и укоряла его за то, что позволил он оскорбить в своем доме несчастного странника. Покорно выслушал упрек матери Телемах. Обратился один из женихов, Эвримах, к Пенелопе и стал славить ее красоту. Выслушала его Пенелопа и ответила, что нет уже больше у нее былой красоты, потеряла она ее, с тех пор как покинул ее Одиссей; только тогда вновь вернется к ней ее красота, когда возвратится Одиссей. Укоряла она женихов за то, что принуждают они ее вступить с кем-нибудь из них в ненавистный ей брак и разоряют дом Одиссея своими пирами. Не так было в былые времена, тогда женихи старались дарами склонить невесту к браку и не расточали чужого имущества. Послали женихи слуг своих за богатыми дарами и одарили ими Пенелопу, думая так склонить ее на брак. Пенелопа молча приняла дары и удалилась в свои покои.
Лишь только Пенелопа ушла, как женихи повелели рабыням принести три больших светильника и зажечь на них огонь, чтобы осветить ярче пиршественный зал. Исполнили рабыни приказание. Одиссей же сказал рабыням, чтобы шли они заниматься своими работами, а он будет смотреть за светильниками. Но одна из рабынь, Меланто, стала издеваться над ним и бранить его. Одиссей пригрозил дерзкой Меланто, что пожалуется на нее Пенелопе. Испугались рабыни этой угрозы и поспешно ушли. Одиссей же стал смотреть за огнем на светильниках. Эвримах, чтобы развеселить женихов, смеясь над Одиссеем, сказал:
— Вижу я, что бог какой-нибудь послал к нам этого странника, чтобы было нам светлее пировать. Свет исходит не от светильников, а от его головы, на которой нет ни единого волоска.
Засмеялись женихи, а Эвримах стал еще больше издеваться над Одиссеем. Спокойно ответил ему Одиссей:
— Эвримах! Велика твоя надменность, но ведь ты воображаешь, что силен, только потому, что тебя окружают слабые люди. Вернись сейчас на твою беду Одиссей, и тогда эта широкая дверь сразу показалась бы тебе узкой - так поспешно бросился бы ты бежать.
Рассердился Эвримах, схватил он скамейку и с размаху бросил ее в Одиссея. Но Одиссей ловко уклонился от удара. Скамейка попала в руки раба, разносившего вино, и со стоном упал он на пол, выронив кубок. Подняли шум женихи. Они негодовали, что начались у них на пиру постоянные ссоры с той минуты, как появился странник. Но Телемах сказал, что не в этом причина ссор: причина в том, что все охмелели и пора кончать пир. Как ни досадно было женихам слышать слова Телемаха, все же принуждены были они окончить пир.
Когда разошлись все женихи, Одиссей сказал Телемаху, что теперь нужно вынести все оружие из пиршественного зала. Призвал Телемах Эвриклею и повелел ей запереть всех служанок в их помещении, чтобы не видали они, как будут выносить оружие. Исполнила Эвриклея приказание Телемаха. Телемах и Одиссей стали выносить оружие, а богиня Афина незримо светила им, зажегши свой светильник. Удивился Телемах, видя, как разливался всюду свет от невидимого светильника, и спросил Одиссея, откуда этот свет. Но Одиссей запретил сыну расспрашивать: боялся он, что прогневит богиню Телемах своими расспросами. Убрав все оружие, Одиссей пошел к Пенелопе. Она с нетерпением ждала странника, чтобы расспросить его об Одиссее. Телемах же пошел в свои покои и спокойно уснул.
