Бора прогоняет темноту
Бора-кенгуру и его жена Диневан-эму жили в панну, хижине из травы. Бора был великим виринуном. Однажды вечером, приготовившись ко сну, он увидел, что Диневан делает отверстия в крыше хижины.
- Для чего ты это делаешь? - спросил Бора.
- Просто так, - ответила Диневан.
- Тогда лучше возьми травы и почини крышу.
- Здесь нет травы.
- Тогда пойдем поищем траву, иначе ты все равно не дашь мне уснуть. - И они пошли.
С каждой минутой становилось все темнее и темнее. Диневан не видела, куда она ступает, и колючки биндиа вонзались ей в ноги и причиняли боль. Хромая, раздраженная болью, она сказала:
- Если ты такой мудрец, как говоришь, ты, конечно, можешь откатить прочь темноту. Прогони ее в другую страну, чтобы я видела, куда ступаю. Мои ноги болят. Если ты сможешь прогнать темноту, значит, ты действительно великий виринун. О, мои бедные больные ноги!
С плачем она терла ноги одну о другую, и колючки впивались еще глубже, образуя крупные бугры на ее ногах, С тех пор эти бугры остались на ногах эму, и до коленного сустава их кожа гола и тверда.
Бора был действительно великим виринуном. Он сказал жене:
- Мы ляжем спать, а за это время я прогоню темноту.
Они легли. Заснув, Бора послал своего духа сна Мулли-Мулли собрать темноту и скатать ее на запад. Выполнив это, Мулли-Мулли вернулся в тело Боры, тот проснулся и увидел, что его дух все сделал.
Бора повернулся к Диневан и увидел, что она спала, приоткрыв один глаз и выставив ухо, чтобы проследить, что он делал. Тогда он сказал:
- Мой Мулли-Мулли откатил от нас ночь, темноты больше нет. Она ушла от меня навсегда. Отныне я и мой народ будем ночью видеть, как днем. Мы сможем ходить и есть, для нас нет больше темноты. Ты же должна будешь питаться только днем, а я, если захочу, - и ночью. Ты держала открытым один глаз и слушала одним ухом. И впредь ты всегда будешь так спать: сперва будет спать одна сторона твоей головы, потом другая, но никогда обе вместе.
С этого времени было так, как сказал виринун Бора.
