<< Содержание >>

Глава 2. Религия австралийцев и тасманийцев

Археологические памятники содержат в себе, как мы видели, очень ценные сведения о ранних стадиях развития религии, начиная с самого ее зарождения. Особая ценность археологического материала в том, что он более или менее надежно датируется и поддается прочной (хотя не всегда очень точной) периодизации. Но его весьма существенные недостатки заключаются, во-первых, в том, что этот материал довольно скуден, отрывочен; во-вторых, в том, что он сам по себе нем, и, чтобы истолковать его, нам приходится прибегать к предположениям и аналогиям. Аналогии же берутся главным образом из быта и культуры современных нам народов, из их религиозных верований и обрядов, то есть из данных этнографии.

Этнографический материал - источник, заключающий в себе неизмеримо более обильные и разнообразные фактические данные по истории религии, начиная со сравнительно ранних ее этапов. Этот материал составляют многочисленные этнографические описания современных народов всех частей света, относящиеся к XVIII, XIX и XX вв., а отчасти и более ранние. Эти описания нередко очень ценны своей полнотой и ясностью. Но и в этом источнике есть важные недостатки: во-первых, этнографические данные ничего не говорят о самых начальных стадиях развития религии, потому что уровень исторического развития даже наиболее отсталых современных народов соответствует примерно переходу от палеолита к неолиту; более ранние этапы истории человечества этнографическими материалами не представлены; во-вторых, этнографический материал в большинстве случаев плохо поддается датировке; если какое-то верование отмечено у того или иного народа, скажем, в конце XIX в., то это ничего не говорит о времени его возникновения - оно могло существовать уже тысячелетия, а могло появиться всего одно или два поколения тому назад. Поэтому историк религии прибегает в подобных случаях к косвенным соображениям, сопоставляя аналогичные явления в верованиях разных народов, сравнивая их с археологическими данными и т. п.

Дальнейшее изложение истории религий доклассового общества будет вестись на этнографическом материале.

Обзор этого материала лучше всего расположить по частям света: религии народов Австралии, Океании, Америки, Африки, Азии, Европы. В известной мере такой порядок будет соответствовать восходящему порядку ступеней исторического развития народов, населяющих эти страны. Ведь австралийцы сохранили почти до наших дней наиболее архаический уклад хозяйства и общественного быта, соответствующий классическому первобытнообщинному строю; народы Океании достигли в целом более высокого уровня развития; коренное население Америки и Африки в основной своей массе - еще более высокого. Но в пределах и Океании, и Америки, и Африки можно различить ряд последовательных ступеней развития, которые знаменуют собой как бы этапы разложения общинно-родового строя и постепенного перехода к классовому обществу. Соответственно этому и формы религии народов этих частей света представляют своего рода переходные формы от доклассовых к классовым религиям. Народы же Азии и Европы в подавляющем большинстве, то есть за исключением немногочисленных окраинных народов, уже давно перешагнули указанную грань, пережили великий раскол общества на классы, а потому у них уже издавна господствуют религии чисто классового типа.

§ 1. Религия австралийцев

Австралийцы - представители наиболее ранней из доступных нашему непосредственному наблюдению стадий развития человечества - стадии почти нетронутого общинно-родового строя. Поэтому их религия представляет для исследователя совершенно исключительный интерес. Недаром в любой работе, посвященной происхождению и ранним формам религии, больше всего примеров берется именно из верований австралийцев.

Особые условия развития

Австралия по своему географическому положению находилась в условиях максимальной изоляции от влияний более высоко культурных народов. Австралийцы на протяжении тысячелетий были как бы отрезанными от окружающего мира. Это с одной стороны. С другой стороны, слабая дифференцированность внутренних природных условий, отсутствие опасных хищных зверей, с которыми человеку приходилось бы вести борьбу, возможность обеспечить минимальное удовлетворение потребностей охотой и собирательством очень замедляли рост производительных сил. В силу всех этих причин австралийцы задержались на примитивной стадии развития. Совершенно нет оснований говорить о какой-то их дегенерации, о регрессе, который предполагают некоторые исследователи. Нет никаких доказательств того, что австралийцы или их предки стояли прежде на более высоком уровне развития.

Тем самым и религиозные верования австралийцев приобретают большой интерес. Конечно, нельзя отождествлять австралийцев с нашими древними предками и механически переносить верования австралийцев на древнейшее человечество вообще. Уже одна исключительность условий, в которых находились австралийцы, свидетельствует о том, что их социальная и духовная жизнь не могла не принять каких-то специфических форм. Но все же несомненно, что из всех ныне существующих народов австралийцы сохранили в наибольшей чистоте свои древние религиозно-магические верования.

Как известно, коренное население Австралии до начала европейской колонизации составляли кочевые племена, которые еще не умели обрабатывать землю, разводить скот, ткать, делать глиняную посуду или такое оружие охоты, как лук и стрелы, обрабатывать металл. Ни одно из многочисленных бродячих племен не представляло сплоченной общественной единицы. Каждое из них дробилось на ряд территориальных мелких общин - "орд", или локальных групп, в рамках которых проходила основная социальная жизнь австралийцев. Внутренняя структура каждой общины (локальной группы) была довольно однородной, слабо дифференцированной. Однако уже существовали отчетливые возрастные и половые градации, связанные с разделением труда, выделялся руководящий слой, стариков.

Брачно-семейные отношения у австралийцев были очень архаичны: наряду с зарождающимся парным браком сохранились пережитки группового брака.

Все имеющиеся данные свидетельствуют о значительной однородности религиозных и магических верований и обрядов австралийцев почти во всех районах, хотя это и не исключает некоторых локальных различий.

Тотемизм

Если рассматривать религиозные верования и обряды коренного населения Австралии с точки зрения их идеологической значимости и роли, которую они играют или играли в общественной жизни, то преобладающей их формой оказывается тотемизм - вера в сверхъестественную связь, якобы существующую между группой людей и группой материальных предметов, чаще всего видом животных. Это признают все исследователи.

У австралийцев тотемизм наблюдается в его наиболее типичной форме, у всех же других, более развитых народов известны лишь поздние, нетипичные проявления тотемизма либо его пережитки. Австралию называют классической страной тотемизма, и здесь лучше, чем где-либо, видны самые корни этой формы религии. Недаром именно после открытия (в конце XIX в.) австралийских тотемических верований возрос в огромной степени интерес этнографов и историков религии к проблеме тотемизма и появилась целая литература, посвященная ей. Вот почему тотемические представления и обряды австралийцев следует рассмотреть подробнее.

Тотемические группы (роды)

В тотемизме можно различать как бы два члена отношения: субъект (человеческая группа) и объект (тотем). Субъект подобного тотемического отношения в Австралии - это прежде всего примитивный род, или так называемая тотемическая группа, которая иногда совпадает, а иногда не совпадает с локальной группой. Случаи несовпадения объясняются, вероятно, тем, что у многих племен сохранился древний обычай счета родства и передачи тотема по материнской линии, тогда как брак уже патрилокальный, то есть жена поселяется в локальной группе мужа.

Тотемическая группа всегда экзогамна, то есть браки между ее членами запрещаются. Экзогамия вообще считается одним из признаков тотемизма, хотя это признак чисто социальный. Были даже попытки (Эмиль Дюркгейм, глава французской социологической школы) объяснить вообще происхождение экзогамии именно из религиозных, тотемических верований. Это, конечно, ошибочное, чисто идеалистическое объяснение; но историческая связь экзогамии с тотемизмом несомненна, только эта связь - не прямая: экзогамия - неотъемлемый признак родовой (особенно раннеродовой) организации, а тотемизм - религиозная надстройка над ней.

В большинстве случаев количество родов (тотемических групп) в австралийском племени колеблется между 10 и 30. Только в отдельных, очень редких случаях (у племени аранда и соседних с ним) количество тотемов оказывается гораздо большим. Это потому, что у аранда, в отличие от других племен, передача тотемического имени идет не по наследству (от матери или от отца), а по месту предполагаемого зачатия. Об этом будет сказано дальше.

Тотемические фратрии

Род (орда) у австралийцев является не единственной тотемической единицей. У большинства племен роды объединяются во фратрии - экзогамные половины племени; это, видимо, следы глубоко архаического дуально-экзогамного деления. И вот у некоторых племен фратрии также имеют тотемические имена: например, фратрия кенгуру и фратрия страуса эму, клинохвостого орла и ворона, белого и черного какаду и т. п. С этими тотемами связаны иногда и определенные верования.

Половой и индивидуальный тотемизм

У части племен Австралии - главным образом на юго-востоке - обнаружены еще и особые, нетипичные формы тотемизма: половой тотемизм и индивидуальный тотемизм.

Суть полового тотемизма в том, что помимо обычных родовых тотемов все мужчины племени считают своим тотемом какое-нибудь животное (обычно птицу или летучую мышь), а все женщины - какое-то другое подобное животное: если у мужчин тотем - летучая мышь, то у женщин, например, птица козодой.

Отдельные исследователи (например, В. Шмидт) считают половой тотемизм древнейшей формой тотемизма вообще. Едва ли с этим можно согласиться. Но несомненно, что в половом тотемизме отразилось, с одной стороны, какое-то общественное противопоставление, а с другой - равноправие полов, вероятно связанное с половым разделением труда.

Индивидуальный же тотемизм - безусловно более поздняя форма тотемических верований, хотя отдельные буржуазные ученые это и отрицают. Суть его в том, что у человека помимо общеродового тотема есть свой личный тотем. Обычно это бывает только у мужчин, да и то не у всех, а чаще у колдунов, знахарей, вождей. Индивидуальный тотем либо наследуется от отца, либо приобретается в момент посвящения. По-видимому, перед нами своеобразное проявление начала индивидуализации религиозных верований.

Тотемы

В качестве тотемов, как правило, выступают разные животные, значительно реже - растения, еще реже - другие предметы.

Если составить список тотемов разных племен, то можно обнаружить характерную закономерность: выбор тотемов у каждого, племени определяется физико-географическим характером местности и преобладающим направлением хозяйственной деятельности. Примерный подсчет отдельных видов предметов, выступающих в качестве тотемов в пяти основных районах Австралии, показывает, что преобладающей группой тотемов почти всюду являются животные наземные и летающие; это - страус эму, кенгуру, опоссум (крупная сумчатая крыса), дикая собака, вомбат (сумчатый сурок), змея, ящерица, ворон, летучая мышь и т. п. Животные эти - совершенно безобидные и нисколько не опасные для человека. Да в Австралии вообще нет угрожающих жизни человека хищников. И это важно отметить, потому что некоторые исследователи ошибочно пытались объяснить происхождение тотемических верований из страха человека перед сильными и хищными зверями. В полупустынных внутренних областях, в районе озера Эйр и к северу от него, где природные условия чрезвычайно скудны, где охота дает мало добычи и люди вынуждены обращаться ко всяким пищевым суррогатам, к собиранию насекомых, Личинок и растений, - здесь в качестве тотемов выступают также насекомые и растения; за пределами центральной и северо-западной областей они нигде более не фигурируют как тотемы.

В этой же центральной части Австралии, особенно у племени аранда, где тотемизм вообще более развит и тотемов в каждом племени очень много, мы находим и категорию совсем необычных тотемов, не принадлежащих к органической природе: тотемы дождя, солнца, горячего ветра и т. д.

Отношение к тотему. Табуация

Австралийцы не считают тотем каким-то божеством или вообще чем-то высшим. Поэтому неправильно утверждение, что тотемизм есть поклонение каким-то материальным предметам. Обожествления тотема нет, а есть лишь вера в какое-то таинственное родство с ним. Южные и юго-восточные племена, описанные Хауиттом, свое отношение к тотему выражали обычно словами: "это наш друг", "наш старший брат", "наш отец", иногда - "наше мясо", то есть здесь налицо идея какого-то телесного родства. Есть даже сведения (Центральная Австралия), что люди как бы отождествляют себя с тотемом.

Близость между человеком и его тотемом выражается прежде всего в запрете (табу) убивать и употреблять в пищу тотем. Этот запрет, хотя он и существует повсеместно, не везде одинаков. У юго-восточных племен запрещено убивать тотем, но если он убит другим, то человек не отказывается употреблять его в пищу. У племен Центральной Австралии, напротив, преобладает запрет употреблять в пищу тотем, но убить его не считается нарушением обычая. При исполнении же тотемических обрядов там не только разрешается, но и предписывается обычаем съесть немного мяса тотема для укрепления магической связи с ним. Считают, что совсем никогда не есть мяса тотема так же плохо, как и есть его слишком много: в том и в другом случае человек теряет связь с тотемом.

Тотемические мифы

Видную роль в тотемических верованиях австралийцев играют многочисленные, хотя и довольно однообразные, мифы о подвигах тотемических "предков". Мифологические образы предков - вообще одна из самых характерных черт в тотемизме. Эти "предки" в действительности, конечно, вовсе не предки (поэтому никак не надо путать веру в тотемических "предков" с культом настоящих предков - формой религии, исторически более поздней). Это фантастические существа, неясного облика: в мифах они представляются то в виде животных, то в виде людей с животными именами. Они выступают то поодиночке, то группами, то в мужском, то в женском образе. Они охотятся, кочуют, исполняют обряды, как это делают и сами австралийцы - создатели мифов; но иногда в мифах говорится о том, как эти предки передвигались под землей. В конце рассказа предок, как правило, уходит под землю или превращаемая в скалу, дерево, камень.

Таких мифов о тотемических предках очень много записали у племен Центральной Австралии Б. Спенсер и Ф. Гиллен, еще больше - К. Штрелов. Своеобразны и интересны мифы племени юленгор, в восточной части Арнгемланда, записанные Чеслингом; в них рассказывается о джункгова - мифических прародительницах, странствовавших по земле и всюду оставлявших тотемы, от которых якобы произошли коренные жители Австралии. Этот образ женщины-прародительницы, вероятно, есть отражение материнско-родового строя.

К тотемической мифологии имеют самое близкое отношение особые обряды, участники которых разыгрывают в лицах содержание мифов. В таких обрядах как бы инсценируются подвиги тотемических предков. Подобные обряды распространены очень широко и довольно разнообразны, но подробнее всего описаны они у центральноавстралийских племен. Обычно обряды эти устраиваются с целью назидания юношей и приурочиваются к исполнению церемоний посвящения.

Тотемические мифы, таким образом, тесно связаны с обрядовой практикой. Это своего рода либретто, по которому разыгрываются священные обряды тотема, связанного с определенной местностью. В то же время они являются религиозной или мифической интерпретацией некоторых особенностей географической обстановки племени, объясняют происхождение отдельных скал, ущелий, камней. Тотемические мифы составляют как бы священную историю рода, историю его происхождения, служат идеологическим обоснованием прав рода и племени на свою землю. Тотемические мифы закрепляют связь рода и племени с его территорией.

Тотемическое воплощение

С той же тотемической мифологией неразрывно связана у некоторых (центральных) австралийских племен и вера в тотемическое воплощение, или инкарнацию, вера в то, что человек есть живое воплощение своего тотема. Это верование особенно отчетливо выражено у племени аранда и соседних с ним племен. По их поверью, в человеке воплощается собственно не само тотемическое животное, а некое сверхъестественное существо, связанное с преданием о тотемических предках. По исследованиям К. Штрелова, это сверхъестественное существо - ратапа - детский зародыш. Такие ратапа оставлены будто бы мифическими предками в определенных местах - в камнях, скалах, деревьях. Если молодая замужняя женщина случайно или намеренно пройдет мимо такого места, ратапа может войти в ее тело, и она тогда якобы забеременеет. Ребенок же, который у нее родится, будет принадлежать к тотему, связанному с данной местностью. У аранда, таким образом, господствует необычный, ненаследственный порядок передачи тотемической принадлежности.

Веры в то, что само тотемическое животное непосредственно воплощено в человека, нет ни у одного из австралийских племен. Нет и веры, которая существует у более развитых народов, - веры в перевоплощение души человека после его смерти в тотемическое животное.

Чуринги и другие эмблемы

С тотемизмом связано и представление о сверхъестественных свойствах некоторых материальных предметов, имеющих значение тотемических эмблем. Наиболее распространенная категория таких эмблем у аранда и родственных им племен - чуринги - овальной формы камни или деревянные пластинки с закругленными концами. Они покрыты схематическими и символическими рисунками, которые означают тотем, хотя никакого реального сходства с тотемом не имеют. Чуринги якобы имеют таинственную связь с определенным тотемом, тотемическим предком и с определенным лицом внутри тотемической группы. Они считаются священным достоянием группы, хранятся в потайных местах, где их не могут видеть непосвященные.

Кроме чуринг у центральноавстралийских племен имеются другие священные предметы, связанные с тотемом: например, ванинга (нуртунджа). Это большие сооружения в виде палок, крестов, ромбов, изготовляемые специально для тотемических церемоний. По своему внешнему виду ванинга отнюдь не напоминает тотема. Одна и та же форма ванинги может относиться к разным тотемам, но после того, как ванинга употреблена хоть раз в тотемическом обряде, ее прочно связывают с данным тотемом и ею уже нельзя пользоваться в обряде, посвященном другому тотему.

Очень большое значение в тотемизме имеют священные тотемические центры. Это обычно какая-нибудь местность в пределах охотничьей территории рода, отмеченная особым знаком: скала, дерево, водоем, ущелье и пр. Там находится священный тайник, хранилище чуринг и других подобных предметов, там совершаются всевозможные тотемические обряды. Доступ всех посторонних сюда строго запрещен, в свое время нарушавшего этот запрет даже убивали.

Магические обряды

Вера в связь человека с тотемом выражается, наконец, в идее взаимной магической зависимости: с одной стороны, тотем влияет на человека, с другой стороны, человек воздействует на свой тотем.

Влияние тотема на человека подчеркивается в верованиях юго-восточных племен. Они, например, верят, что тотем может спасти человека от опасности. Как сообщает Хауитт, один человек из племени юин говорил, что его тотем - кенгуру - обычно предупреждает его об опасности, прыгая по направлению к нему.

У некоторых племен юго-востока имеется поверье: чтобы причинить вред врагу, достаточно убить его тотем.

С другой стороны, существует представление о магической власти человека над своим тотемом. Это относится главным образом к племенам Центральной Австралии и выражается в очень характерных, много раз описывавшихся церемониях умножения (по-английски increase rites) - магических обрядах, якобы заставляющих тотем размножаться^*.

^* (Эти церемонии в литературе принято называть интичиума. Однако этот термин не очень удачен. Слово "интичиума" существует в языке аранда, но, как указывает К. Штрелов, оно имеет иное значение; обряд же умножения называется у них мбатьялкатиума. В своей последней работе Б. Спенсер и Ф. Гиллен называют этот обряд у аранда мбамбиума.)

Сущность церемонии умножения состоит в том, что раз в году, накануне дождливого сезона, когда происходит оживление растительности или спаривание животных, члены тотемической группы в определенном ритуальном месте совершают магический обряд. Проливая кровь на землю, распевая особые магические песни-заклинания, они пытаются заставить зародыши тотемов, будто бы пребывающие вблизи от места ритуала, выйти из своих убежищ и размножаться.

Вот краткое описание церемонии, которая может считаться очень типичной, - церемонии умножения (мбамбиума) личинки удниррингита (съедобной гусеницы, которая на местном наречии называется маегва) - тотема одной из групп в местности около Алис-Спрингс.

Все мужчины группы собираются в главном стойбище. Затем участники обряда (только мужчины) незаметно уходят в назначенное место. Они должны быть обнаженными, поэтому снимают даже обычные набедренные пояски. Никто не должен ничего есть до самого конца обряда.

Придя на место ритуала (Эмили-гап) в сумерки, участники обряда ложатся спать, а с рассветом направляются гуськом вверх по западному склону ущелья, - путь, каким якобы шли когда-то их мифические предки. У предводителя участников обряда в руках деревянное корытце, изображающее мифический футляр для чуринги, у остальных - по две ветки камедного дерева. Когда они подходят к углублению в скале, где среди множества круглых камней лежит большая глыба кварцита, символизирующая взрослое насекомое маегва, предводитель похлопывает большой камень своим корытцем, другие участники обряда - своими ветками. При этом поют заклинание: пусть насекомое кладет яйца. Потом все ударяют по маленьким камням (это как бы яйца насекомого). Руководитель обряда берет один из камней и гладит им по животу каждого со словами: "Ты ел много пищи", а затем толкает его в живот своим лбом. После этого все спускаются к руслу ручья, по пути останавливаясь под скалой Покрашенные глаза, где будто бы в далеком прошлом их мифические предки жарили и ели личинки. Предводитель ударяет "по скале корытцем, другие - ветками, и снова поется заклинание, чтобы насекомое выходило и клало яйца (считается, что здесь в песке зарыт большой камень, изображающий ту же маегва). На скале сделаны рисунки, символически изображающие части тела предков, мифические чуринги, а также женское стойбище, ибо считается, что в мифические времена и женщины участвовали в священных тотемических обрядах. Будто бы подражая действиям мифических предков, руководящий обрядом подбрасывает вверх камни, они скатываются вниз, а другие мужчины тем временем поют заклинания. Теперь все идут гуськом к другому священному месту - за полторы мили. Предводитель откапывает там два камня, изображающие мифическую куколку и яйцо насекомого, и под пение заклинаний бережно поглаживает их руками. Он вновь трет камнем живот каждому участнику обряда с теми же словами: "Ты ел много пищи" - и ударяет в живот лбом. Подобная церемония повторяется еще и еще раз в других священных местах, которых всего около десяти. На обратном пути к стойбищу время от времени все останавливаются и надевают на себя разные украшения. На стойбище тем временем сооружен особый шалаш, изображающий куколку насекомого. Все женщины, а также мужчины противоположной фратрии стоят и сидят поодаль. Под пение заклинаний участники обряда залезают в шалаш, а люди противоположной фратрии при этом лежат ничком на земле и не шевелятся. Участники обряда вылезают из шалаша и вновь залезают в него, изображая выход насекомого из куколки. Потом они едят и пьют. Зажженный в начале обряда костер тушится. Лежащие люди встают и уходят в главное стойбище. Обряд этим заканчивается. По поверью, после выполнения обряда личинки насекомого должны размножаться^*.

^* (В. Spencer and Fr. Gillen. The Arunta. London, 1927, v. I, p. 148-153.)

Как видно из этого описания, каждый шаг, каждое движение исполнителей обряда символизирует либо какое-нибудь действие мифических предков, либо какие-то состояния тотемического насекомого.

В приведенном описании Б. Спенсера и Ф. Гиллена ничего не говорится о вкушении тотемического животного, но в других описаниях этот момент обычно присутствует.

Подобные церемонии совершаются всегда в определенных, связанных с преданиями священных местах - тотемических центрах, где имеются предметы (камни, скалы и т. д.), как бы воспроизводящие материально мифы о тотемических предках. Характерны ритуальные магические действия (пролитие крови, поглаживание камнем либо намазывание гипсом, охрой, жиром и т. д.), магические заклинания (песни, которые должны побудить тотем размножаться) и ритуальное поедание мяса тотема (в конце обряда), что должно усилить связь человека со своим тотемом.

Эти обряды умножения описаны (Спенсером и Гилленом, а также Штреловом) у племен Центральной Австралии, где тотемизм достигает наибольшей степени своего развития. Сходные обряды известны у племен Северо-Восточной, Северной и Северо-Западной Австралии.

Вообще все перечисленные элементы тотемизма выступают в наиболее насыщенной форме у центральных и северных австралийских племен, которые и могут считаться наиболее типичными представителями тотемической религии. У племен юго-востока Австралии тотемизм выступает в ослабленном или сильно модифицированном виде. У некоторых племен Юго-Восточной Австралии тотемы фратрий мифологизируются и, сливаясь с представлениями о культурных героях и учредителях инициации, превращаются в сложные образы демиургов или творцов. Об этом будет сказано дальше.

Корни тотемизма

Изучение важнейших черт австралийского тотемизма позволяет вскрыть самые корни тотемических верований: ведь нигде больше так ярко и рельефно эти верования не выступают. В буржуазной этнографической науке сделано много для решения проблемы тотемизма, особенно в трудах Робертсона Смита, Арнольда Ван-Геннепа, Эмиля Дюркгейма. Советские исследователи С. П. Толстов, Д. К. Зеленин, А. М. Золотарев, А. Ф. Анисимов, Д. Е. Хайтун и др. внесли еще больше ясности в этот вопрос, и его можно считать теперь по существу решенным. Хорошо видна, что тотемизм в Австралии (да и везде) - форма религии раннеродовых охотничьих общин, где кровнородственные связи составляют единственный тип связей между людьми. Эти связи бессознательно как бы переносятся суеверным человеком вовне, и он наделяет всю природу родственными отношениями. Животные и растения, наполняющие всю жизнь охотника-собирателя, становятся предметом суеверных чувств и представлений, как нечто близкое, родное человеку.

Очень важна и другая сторона тотемизма: в нем своеобразно отразилось чувство, или сознание, неразрывной связи первобытной общины с ее территорией, с землей. К этой территории приурочены все священные тотемические предания о предках, каждая местность полна для австралийцев религиозно-магических ассоциаций.

Но тотемизм не единственная форма религии австралийцев, хотя, может быть, и важнейшая. У них засвидетельствованы и иные формы верований, отражающие какие-то отдельные стороны и условия жизни племен.

Ведовство

Все наблюдатели единогласно утверждают, что аборигены Австралии смертельно боятся порчи со стороны врага. Они склонны чуть ли не каждую болезнь, несчастный случай, смерть сородича приписывать вражескому колдовству. Даже если смерть произошла от очевидной причины (например, человека придавило деревом), они все равно считают, что настоящий виновник несчастья - какой-нибудь тайный враг. Поэтому у австралийцев был обычай после всякой смерти устраивать особые гадания, чтобы узнать, в какой стороне, в каком племени живет враг, околдовавший умершего. И тогда к этому племени посылался отряд мстителей, убивавший предполагаемого виновника или кого-то из его сородичей.

У австралийцев существовал характерный способ насылания порчи: надо было издали прицелиться в сторону намеченной жертвы особой заостренной косточкой или палочкой и произнести вредоносное заклинание или проклятие. Считалось, что от этого жертва должна была неминуемо погибнуть. Это так называемый инициальный (начинательный) тип магии, то есть такой, при котором начало действия (прицеливание) производится реально, а завершение его (полет оружия и поражение жертвы) предоставляется колдовской силе. Для пущей верности исполнитель обряда иногда подбрасывал своей жертве орудия колдовства (косточки или палочки), и человек, найдя их у себя, понимал, что против него совершили губительный обряд. Вера же в силу порчи была так сильна, что жертва порчи сразу теряла дух, впадала в апатию и вскоре умирала. Это еще более укрепляло веру в колдовство.

Впрочем, хотя австралийцы постоянно подозревали кого-нибудь в колдовстве, к обряду насылания порчи они прибегали очень редко: он был небезопасен для самих исполнителей, ибо уже одно подозрение в колдовстве навлекало на них неминуемую месть сородичей жертвы.

Очень характерно, что у австралийцев, по крайней мере, в подавляющем большинстве племен, нет особых специалистов по вредоносной магии. Исключения очень редки. Например, у юленгоров Арнгемовой земли есть особые колдуны - раггалк, специализировавшиеся по этому виду магии. У большинства же племен считалось, что порчу может наслать любой человек. Обычно обвиняли в этом людей враждебного племени. Несомненно, что именно межплеменная рознь в основном и порождала суеверную боязнь порчи и веры в ведовство. В свою очередь эта вера и эта боязнь еще больше усиливали межплеменную рознь и взаимную вражду.

Знахарство, шаманство, половая магия

У всех австралийских племен существовали, и почти в одних и тех же формах, обряды лечебной магии, то есть знахарство.

Знахарство вообще у всех народов выросло на почве народной медицины. А она очень развита у австралийцев, которые умеют применять различные лекарственные травы, пользуются, когда нужно, припарками, массажем, компрессами, кровопусканием, умеют лечить раны, переломы. Эти средства народной медицины и хирургии доступны всем, но они не всегда бывают действенны. Потому суеверные люди зачастую прибегают к помощи профессионалов-знахарей (medicine-men у native doctors), которые обычно употребляют другие средства: пользуются разными шарлатанскими приемами (вроде высасывания воображаемого камня или "кристалла" из тела больного), стараются подействовать на психику пациента, гипнотизируют его взглядом и жестами. Если больной вылечивается, это приписывается магической силе.

Есть у австралийцев и начатки шаманства. В отличие от знахаря, который "лечит" магическими средствами, шаман действует через духов. Согласно поверьям, духи и посвящают шамана в его профессию. Неизвестно, у многих ли племен были такие специалисты, посвященные духами. У аранда обычные знахари учились у других знахарей, но тот, кто хотел получить посвящение от духов, шел к пещере, где якобы они обитали, ложился спать у входа в нее и верил, что ночью к нему явится дух, пронзит его копьем и сделает колдуном, шаманом. Особые специалисты - бирраарки (отличные от обыкновенных знахарей), общавшиеся с духами, были у племени курнаи. Однако шаманство, характерное как форма религии для эпохи разложения общинно-родового строя, у австралийцев еще не вышло из зародышевой стадии.

Знахари и шаманы выступали и как "делатели дождя" (метеорологическая магия), но не везде. В условиях охотничьего хозяйства метеорологическая магия не могла занять важного места в комплексе верований; только в сухом климате Центральной Австралии она признавалась довольно важным делом.

Половая, или любовная, магия у австралийцев встречается также в самых элементарных формах. Молодые люди просто употребляли некоторые украшения и верили, что они магически подействуют на женщину и вызовут в ней ответное влечение. Над украшением предварительно произносились заклинания. На этом примере хорошо видно происхождение половой магии: простым приемам ухаживания приписывалось магическое действие.

Женские культы

В связи с половой магией надо коснуться вопроса об участии мужчин и женщин в обрядовой жизни. В австраловедческой литературе прочно держится убеждение, что вся религия в Австралии - чисто мужское дело, что женщины совершенно отстранены от участия в религиозной обрядности. И в самом деле, почти все описанные в этнографической литературе религиозные обряды исполняются мужчинами, а связанные с ними верования считаются по большей части недоступными для женщин. Отсюда делался даже вывод о неполноправном положении женщины в австралийском обществе.

Но новейшие исследования (Геза Рохейм, супруги Берндт, Филлис Каберри и др.) показали, что это не совсем так. Половое и возрастное расслоение у австралийцев сказалось, конечно, на обрядности и на верованиях. За последние десятилетия, а может быть и столетия, в Австралии вообще происходил процесс перехода от матрилинейного рода к патрилинейному. В связи с этим в обрядовой жизни мужчины в известной мере оттеснили женщин. В мифах, легендах многих племен говорится о прежнем, более активном и даже преобладающем участии женщин в религиозных церемониях. Очень интересны в этой связи, например, мифы юленгоров (записанные У. Чеслингом) о джункгова, женщинах-прародительницах, создавших тотемические группы, или мифы некоторых северных племен о Кунапипи и женские культы, связанные с этим мифическим существом, на которые обратили внимание супруги Берндт. И до сих пор еще наряду с мужскими культами встречаются женские. Последние только гораздо менее известны уже по одному тому, что почти все исследователи-этнографы были мужчины и им очень трудно было узнать что-нибудь о женских обрядах, на которые мужчины не допускаются. С другой стороны, во многих обрядах, исполняемых мужчинами, участие женщин считается обязательным, хотя оно и менее заметно и довольно пассивно.

Погребальный культ

Особая группа религиозных обрядов и верований австралийцев связана с погребальным культом. Формы погребений у австралийцев очень разнообразны. Австралия представляет собой в этом отношении своего рода музей, в котором собраны чуть не все виды погребальных обрядов и обычаев, какие существуют у разных народов. Здесь и зарывание в землю в вытянутом и скорченном положении (иногда труп связывают или даже уродуют), и погребение в боковой нише, и воздушное погребение на подмостках и деревьях, и эндоканнибализм (поедание умерших), и копчение трупа, и ношение его с собой, и сжигание. У некоторых племен - например, у йеркламининг, на юге материка, - отмечен в прошлом самый простой из всех мыслимых способов обращения с умершим: его просто оставляли у костра на стойбище, а вся орда откочевывала.

Представления о загробном существовании души у австралийцев весьма смутны и неопределенны. У некоторых племен есть поверье, что души умерших бродят по земле, у других - они отправляются на север или на небо. По некоторым поверьям, души умерших вскоре после смерти тела погибают вообще.

Мифология

У австралийцев существует довольно богатая, хотя и весьма примитивная, мифология. О священных тотемических мифах уже говорилось. Помимо их имеется еще очень много мифов разнообразного содержания, по большей части о животных и о небесных светилах. Эти мифы совсем не считаются священными и не имеют прямого отношения к религии. Но тем-то они и интересны для историка религии: из этих чрезвычайно примитивных мифов видно, что они родились из простой любознательности человеческого ума, как наивная попытка объяснить то или иное явление окружающей действительности; объяснение дается через олицетворение этого явления.

Большое количество коротеньких мифов, объясняющих в наивной форме какие-нибудь особенности животных, записано Вальтером Ротом в Квинсленде^*. Немало мифов о происхождении солнца, которое изображается в виде женщины, жившей некогда на земле, и месяца, олицетворенного в мужском облике; о потопе, о происхождении огня. Особенно интересны мифы о культурных героях. Так принято называть мифические персонажи, которым приписывается введение каких-либо обычаев или культурных благ: например, добывание огня, установление брачных правил; инициации и пр. В мифах австралийцев культурные герои выступают обычно в туманном полуживотном-получеловеческом образе. Только в тех случаях, когда мифы приурочены к каким-нибудь религиозным обрядам, они сами становятся частью религии.

^* (W. E. Roth. North Queensland ethnography. Bulletin № 5, Superstition, magic and medicine. Brisbane, 1903.)

Видимо, у всех племен было представление о том, что в древние мифические времена все было не так, как теперь. У аранда эти мифические времена называются алчеринга, у арабана - вингара, у унгариныш - унгуд. Тогда якобы жили тотемические предки, обладавшие сверхъестественными способностями, они могли передвигаться под землей или по воздуху, животные были тогда людьми, небесные светила жили на земле и имели человеческое обличье. Надо сказать, впрочем, что подобные представления о давнем мифическом времени, когда совершались необычайные, чудесные дела, свойственны едва ли не всем народам и входят во все религии.

Раннеплеменной культ и небесные боги

Наиболее сложная и, вероятно, наиболее поздняя по времени происхождения форма религии у австралийцев - это раннеплеменной культ, связанный с зарождением образов небесных богов.

Племя у австралийцев представляет собой не социальную единицу, а лишь форму этнической общности, для которой характерны единое племенное имя, особый диалект, какая-то ограниченная территория, определенные обычаи. Настоящего племенного быта австралийцы не знали: он ведь свойствен эпохе разложения общинно-родового строя. Австралийское племя почти никогда не выступало как единое целое. В повседневной жизни оно дробилось на более мелкие, фактически самостоятельные локальные группы, или орды. Не было постоянной общеплеменной организации, общеплеменной власти, вождей, советов. Однако уже складывались зародыши общеплеменных связей: в определенный сезон, раз в год или реже, все группы племени сходились вместе, обсуждали общие дела, устраивали совместные пляски, обряды. Самым постоянным и самым важным предметом таких общеплеменных сборищ были инициации - возрастные обряды посвящения юношей. Это было самое значительное обще племенное дело, как бы подготовка молодых кадров. Инициация представляла собой важнейший момент в жизни каждого отдельного человека: он переходил из группы подростков в группу полноправных мужчин (или взрослых женщин, могущих вступать в брак).

Особенно длительным и трудным был период инициации для мальчиков. Он продолжался ряд лет, в течение которых они занимались систематической тренировкой, главным образом в охотничьих навыках, подвергались муштровке и физической закалке. На посвящаемых налагались суровые запреты, ограничения в пище, посвящаемые не могли разговаривать и объяснялись знаками или особым условным языком, их изолировали от женской части племени, внушали им правила племенной морали, учили обычаям, преданиям племени. Они подвергались особым мучительным испытаниям, которые были в разных областях Австралии различны: нанесение порезов на теле (рубцы оставались на всю жизнь), выбивание переднего зуба, выщипывание волос, обрезание, даже поджаривание на костре. Смысл этих жестоких испытаний - привить молодежи выносливость и воспитать ее в духе беспрекословного повиновения старикам, руководителям рода и племени.

Больше всего недоумений среди исследователей всегда вызывал обычай обрезания, распространенный у многих народов разных стран и сохранившийся в некоторых современных религиях. Объясняли его по-разному, вплоть до "гигиенических" соображений. На самом же деле этот обычай находит себе простое объяснение, если иметь в виду его связь со всей системой инициации. Ведь одна из важных их целей - привить воздержность в половых отношениях: операция обрезания и должна, хотя и временно, подавить у мальчика чисто физически половое влечение.

С этими возрастными инициациями связаны характерные формы религиозных верований.

У центрально-австралийских племен посвящаемым подросткам показывали тотемические обряды и рассказывали священные тотемические мифы. Они у каждой тотемической группы (рода) свои. Но есть и общеплеменные верования, тоже относящиеся непосредственно к инициациям. Это вера в особые сверхъестественные существа: в духа - учредителя и покровителя инициации и в духа - чудовище, убивающего и вновь оживляющего посвящаемых юношей (зародыш веры в воскресение умерших, получившей развитие в гораздо более сложных религиях). Эти два образа иногда сосуществуют в верованиях одного и того же племени, причем первый из них - эзотерический (в него верят те, кто уже прошел посвятительные обряды, непосвященные же ничего про него не знают и не смеют знать), второй - экзотерический, то есть в него заставляют верить как раз непосвященных, им запугивают их, сами посвященные в него не верят. Быть может, здесь раздвоился некий мифологический образ, прежде единый. Такова, например, пара мифологических образов у племени кайтиш: Атнату - небесный дух, учредитель и патрон инициаций, и страшный Тумана - дух-убийца, одноногий (другую ногу он носит на плече), убивающий и оживляющий посвящаемых мальчиков. Смысл внушаемой непосвященным веры в умерщвление и воскрешение в том, чтобы как можно резче подчеркнуть переход посвящаемых в новое общественное состояние - в ранг взрослых мужчин. Посвященные же не верят в существование Тумана и знают, что доносящийся из леса жуткий его "голос", отпугивающий женщин и детей, - всего лишь гудение вращаемой на шнурке дощечки. По всей вероятности, Атнату - отдаленный предшественник образа небесного племенного бога, а Тумана - зародыш образа злого духа, дьявола.

У юго-восточных племен, стоявших несколько выше по своему общественному развитию, отмечаются более сложные религиозно-мифологические образы зародышевых племенных богов-небожителей. Это - Байаме у племен бассейна р. Дарлинга, Дарамулун у береговых племен Нового Южного Уэльса, Нуррундере у нарриньери, Бунджил у племен кулин и соседних и др. По поводу этих мифологических образов в научной литературе было много споров. На них первым обратил внимание английский фольклорист Эндрью Лэнг, создатель теории прамонотеизма, а за ним - глава венской католической школы в этнографии патер В. Шмидт, главный защитник этой теории. Последний особенно много усилий положил на то, чтобы доказать, что образы этих небесных существ в Юго-Восточной Австралии - остаток первобытных представлений о едином небесном боге-творце; различные же мифологические и магические черты этих образов он объяснял как позднейшие наслоения.

На самом же деле упомянутые образы небесных существ сложные. В них можно выделить разные элементы: тут и черты тотема фратрии (например, Бунджил - клинохвостый орел), и черты культурного героя и демиурга, поскольку этим существам чаще всего приписывается введение брачных правил, нравственных норм, обычаев, а нередко и создание людей и разных вещей. Самый же важный элемент в этих мифологических образах и, видимо, их ядро составляет образ духа - покровителя инициации. Все подобные небесные существа так или иначе связаны с обрядами инициации. Племенные посвятительные церемонии австралийцев - зародышевая форма общеплеменного культа, культа племенного бога, подобно тому как сам институт возрастных инициации есть зародышевая форма племенного быта, а само австралийское племя - зародышевая форма настоящего развитого племени. Байаме, Бунджил, Нуррундере и подобные им - это примитивные племенные боги.

Общий характер религии австралийцев

Подводя итоги обзору религии австралийцев, можно отметить, прежде всего, что в ней очень отчетливо отразились те хозяйственные и социальные условия, в каких живут австралийцы; их тотемическая система - как бы надстройка над охотничьим и собирательским хозяйством австралийцев, отражение быта охотничьих общин с их кровнородственными связями; вера в порчу - отражение межплеменной розни, а знахарство - последствие бессилия в борьбе с болезнями.

Лишь в зачатках находим мы у австралийцев более сложные формы религии. Таковы, например, индивидуальный тотемизм - зародыш культа индивидуального духа-покровителя, - зачатки шаманизма, слабые зачатки культа племенного бога у юго-восточных племен.

Следует обратить внимание на специфику представлений австралийцев о сверхъестественном. У них нет веры в какой-то особый сверхъестественный мир, который был бы резко отделен от земного мира: сверхъестественные существа и предметы находятся тут же, поблизости от человека. Такие представления характерны вообще для ранних стадий развития религии, когда раздвоение мира на естественный и сверхъестественный не достигло еще резкой степени. Однако у австралийцев есть представление о каком-то древнем мифологическом времени, когда будто бы могли совершаться необычайные вещи, когда люди могли попадать на небо, превращаться в животных и т. п.

Характерную особенность религии австралийских племен составляет преобладание магизма, магических представлений, которые существуют и в тотемизме (вера в магическую зависимость между человеком и тотемом), и во вредоносной и половой магии, и в знахарстве. Анимистические же представления, вера в душу и духов, хотя и имеются у австралийцев, но очень смутные и большой роли в их религии они не играют.

В отношении внешней формы ритуала для австралийцев характерно преобладание обрядовых плясок и инсценировок при выполнении тотемических обрядов, обрядов посвящения и в других случаях.

Далее следует отметить, каких же черт мы не находим в религии австралийцев. Прежде всего, тут нет умилостивительного культа: у австралийцев преобладают заклинания, но нет молитв. Нет совершенно жертвоприношений, если не считать (следуя Робертсону Смиту) жертвоприношением обрядовое вкушение тотема. Нет святилищ, храмов. Существует лишь зачаточная форма святилищ в форме естественных тайников - ущелий, трещин в скалах, где хранятся чуринги. Нет и жречества; в качестве исполнителей религиозных обрядов выступают лишь предводители тотемических групп, знахари-колдуны и "делатели дождя".

Нет в религии австралийцев культа предков. Представление о мифических тотемических "предках", которые суть чисто фантастические зооантропоморфные образы, а вовсе не настоящие предки, нельзя рассматривать как культ предков.

Нет у австралийцев и культа природы. Представление о сверхъестественных свойствах природных явлений у австралийцев есть, но это связано не с культом природы, а с тотемизмом. Сверхъестественные свойства приписываются животным, некоторым растениям, некоторым элементам неживой природы. Небесные явления не обожествляются, им не приписывается сверхъестественных свойств. Правда, олицетворения небесных явлений есть: олицетворение солнца в образе женщины, месяца в образе мужчины, олицетворение некоторых других явлений, есть мифы о них. Однако все это не имеет никакого религиозного значения, за исключением тех единичных случаев, когда солнце выступает в виде тотема. Небо в целом, небосвод тоже иногда олицетворяется: например, аранда его называют Алтьира и представляют в виде большого человека с ногами эму; у него много жен и детей. К людям же он не имеет никакого отношения: ни почитания его, ни какого-либо суеверного страха перед ним нет и в помине.

Нет или почти нет космогонических мифов. Австралийские мифы касаются подвигов культурных героев, происхождения тотемических групп, странствований тотемических предков, есть и коротенькие мифы о животных. Вопросы происхождения мира, земли, неба не затрагиваются в мифологии австралийцев.

Нет у них также и веры в особый загробный мир. В существование души австралийцы верят, но думают, что душа умирает вскоре после смерти тела. Какой-либо заметной роли в религиозных верованиях австралийцев идея души не играет.

Отмеченные особенности религиозных верований австралийцев можно считать в известной мере типичными для религии первобытнообщинного строя. В этом смысле они представляют для нас особенно большой познавательный интерес.

Современное состояние

Описанные религиозные верования и обряды австралийцев принадлежат прошлому. Колонизация Австралии англичанами, начавшаяся в конце XVIII в., привела к тому, что большая часть австралийских племен была стерта с лица земли, а немногочисленные их остатки в северных и внутренних частях материка почти утратили свою самобытную культуру и прежние верования. Многие живут в миссионерских поселках, где строго запрещено исполнение языческих обрядов.

Некоторые миссионеры, действуя более гибкими методами, стараются привить аборигенам христианство, приспособляя его к местным верованиям. Например, миссионер У. Чеслинг, проповедовавший среди племени юленгор (Арнгемова земля), водрузил на видном месте большой крест и объявил удивленным туземцам, что это "Иисус-тотем, самый важный из всех тотемов". Он же внушал своей пастве, что христианский бог-отец - это тот же их вангарр - некая таинственная магическая сила^*.

^* (См. У. Чеслинг. Среди кочевников Северной Австралии. М., 1961, стр. 163-171.)

Только вдали от белых колонистов, там, где аборигены еще ведут прежнюю кочевую охотничью жизнь, они в известной мере соблюдают старые обычаи и сохраняют старые верования. Но и там старики, видя, что молодежь все больше тянется за белыми и манкирует обычаями племени, не желают сообщать молодым людям священные тотемические предания, отказывают им в инициациях. Все чаще бывают случаи, когда со смертью последних стариков навсегда исчезают и племенные верования.

§ 2. Религия тасманийцев

Ближайшие соседи австралийцев - племена о-ва Тасмании, видимо родственные им и по происхождению. Они были совершенно истреблены колонизаторами еще в XIX в., раньше, чем могло начаться их изучение: последняя представительница коренного населения Тасмании умерла в 1877 г.

Тасманийцев, пока они существовали, никто специально не изучал; имеются только отдельные разрозненные наблюдения соприкасавшихся с ними случайных людей. Эти наблюдения были сведены воедино в очень ценной работе X. Линг-Рота "Аборигены Тасмании" (1890).

О быте и культуре тасманийцев известно очень мало. Но видимо, по своему образу жизни, хозяйственному и общественному укладу они мало отличались от австралийцев и жили такими же мелкими охотничьими общинами. Правда, они во многом были беднее, может быть, примитивнее австралийцев.

Некоторые наблюдатели (Бретон, Джоргенсон, Уидоусон), по-видимому исходя из христианского понимания религии, утверждали, что у тасманийцев вообще нет ни малейшей религиозной идеи. В советской литературе тоже высказывалось мнение о том, что тасманийцы представляли собой еще дорелигиозную стадию развития^*. Но это малоправдоподобно. О религии тасманийцев наши сведения крайне скудны, но все же достаточно оснований полагать, что у них религиозные верования существовали.

^* (См. В. Ф. Зыбковец. Дорелигиозная эпоха. М., 1959.)

Следы тотемизма

Вопреки распространенному в литературе мнению, можно предполагать, что у тасманийцев были элементы тотемизма. Некоторые наблюдатели замечали, что тасманийцы соблюдают какие-то пищевые запреты, притом разные: один человек воздерживался от мяса самцов кенгуру, другой - от мяса самок и т. д. Это напоминает тотемическую табуацию. Правда, среди пищевых запретов были и такие, которые едва ли имели отношение к тотемизму. У тасманийцев существовал, например, общий запрет есть всякую чешуйчатую рыбу, из морских животных они употребляли в пищу только моллюсков. Трудно сказать, чем могло быть вызвано это предубеждение против употребления рыбы в пищу вообще, но не исключено, что оно никак не было связано с религией.

Вполне возможно, что тотемическое значение имели и те раскрашенные гальки, о которых упоминают некоторые наблюдатели. Тасманийцы связывали эти предметы с определенными людьми ("отсутствующими друзьями").

Погребальные обычаи

Погребальные обычаи тасманийцев были сравнительно сложны. У них были разные способы захоронения умерших: зарывание в землю, воздушное погребение, трупосожжение и даже вторичное погребение, когда оставшиеся после кремации кости хоронили и воздвигали над ними особый шалашик из жердей и коры. Некоторые носили с собой кости умерших как колдовское средство. Из всего этого видно, что существовали какие-то суеверные представления, связанные с умершими.

Зачатки знахарства

У тасманийцев, видимо, еще не выделились какие-нибудь колдуны, шаманы. Даже знахарство (лечебная магия) было в зачаточном состоянии. По одному старому сообщению (1842), за больными и умирающими ухаживали женщины, а специалистов-врачевателей не было ("никто не выдавал себя за более знающего, чем другой, в назначении и выполнении лечения"). Однако, по сообщению Уеста (1852), "были некоторые, практиковавшие больше, чем другие, и поэтому называвшиеся у англичан докторами"^*.

^* (Н. Ling-Roth. The aborigines of Tasmania, 2-й ed. 1899, p. 65.)

Ночной дух

Подавляющее большинство авторов, наблюдавших тасманийцев, сходятся в утверждении, что тасманийцы боялись ночного духа (Ли, Джеффриз, Дов), боялись ночной темноты (Лайн, Уест, Уокер), верили в злых духов, которые появляются ночью (Гендерсон) и т. п. Трудно сказать, чем была вызвана боязнь темноты или ночного духа; возможно, что действительная причина этой боязни - боязнь нападения врага ночью, врасплох. Как бы то ни было, этот страх был связан с какими-то суеверными анимистическими представлениями. В сообщении Дэвиса указывается имя ночного злого духа - Намма. Робинзон называет другое имя злого духа - Раэго-Раппер, "которому они приписывают все свои несчастья"; они полагали, что он связан с громом и молнией^*.

^* (Ling-Roth, р. 55.)

Вопрос о вере в небесного бога

В сообщениях некоторых наблюдателей говорится, что тасманийцы кроме ночного духа верили и в какого-то дневного. Патер В. Шмидт приложил немало усилий, чтобы сделать из этого дневного духа верховного небесного бога. Он даже истолковывал при помощи филологических натяжек одно из имен какого-то мифического существа - Тиггана-Маррабуна - как эпитет небесного бога: Крайний-Единый-Выдающийся^*. Этот домысел не имеет под собой ровно никаких оснований. У тасманийцев, конечно, не было культа небесного бога. Но возможно, что какие-то мифологические образы были связаны с обычаем инициации, намеки на который имеются в отдельных сообщениях (рубцы на теле тасманийцев, наличие каких-то вращательных дощечек, на которые женщины не смели смотреть).

^* (W. Schmidt. Der Ursprung der Gottesidee. В. I. Mimster, 1912, S. 216-221.)

<< Содержание >>