61. Сошествие Ганги на землю
(В изложении этого популярного сказания использованы две основные версии - из кн. III "Махабхараты" и из кн. I "Рамаяны". История рождения Сагары и покорения им варварских племен дана по версии "Вишну-пураны" (кн. III).
Эти сюжеты впоследствии неоднократно использовались в индийской литературе и изобразительном искусстве.)
Когда боги пришли к Брахме просить у него совета, как наполнить снова водою выпитое Агастьей море, Прародитель им ответил: "Долго придется вам ждать, о премудрые, до тех пор, пока не родится в городе Айодхья государь Бхагиратха из Солнечного рода Икшваку. Только ему суждено вернуть океану утраченные воды".
В ту пору в Айодхье правил могучий и мудрый царь из Солнечного рода по имени Сагара. Он был внуком Рохиты, сына Харишчандры. Отец Сагары умер еще до рождения сына, и царица, оставшаяся вдовою, хотела взойти вслед за умершим мужем на погребальный костер, но верховный жрец Аурва (Аурва - мифический мудрец из рода Бхригу; см. сказание о нем в № 41.) удержал ее: "Ты носишь дитя во чреве. Грешно губить еще не рожденного сына. Ему же суждено быть великим воителем, покорителем многих племен и народов".
Так случилось, что Сагара родился после смерти отца. Он вырос в лесной обители мудрого Аурвы, ибо оставшееся без правителя царство Айодхьи захватили племена варваров. Когда Сагара вырос, он пошел на варваров войною, разгромил их в жестокой битве и вернул себе владения своих предков. И он покорил варварские племена и подчинил своей власти многие чужие народы: яванов и скифов, камбоджей и пехлевийцев*. Завоевав чужие страны, он заставил их жителей либо обрить себе головы, либо отпустить бороды, чтобы они отличались от его исконных подданных, населяющих его родную страну. Он запретил побежденным изучение Вед и исполнение брахманских священных обрядов; тогда-то яваны, пехлевийцы, скифы и другие покоренные им племена из кшатриев стали презренными млеччхами - варварами.
*(Скифы (шаки), камбоджи и пехлевийцы (парфяне) - ираноязычные народности, занимавшие территории к северо-западу от индийского Пенджаба в середине и конце I тысячелетия до н. э. Яваны (ионийцы) - очевидно, греческие переселенцы (см. № 23) - упоминаются вместе с камбоджами в источниках эпохи империи Маурьев; по-видимому, те и другие обитали на смежных территориях в области современного Южного Афганистана. Скифы появились на северо-западных границах Индии уже около VI в. до н, э. и к началу нашей эры захватили обширные территории в самой Индии. В других пуранах - "Ваю", "Брахма" и "Хариванше" - перечень покоренных Сагарой народов возрастает. Описание завоеваний мифического Сагары, возможно, отражает экспансию империи Маурьев в III в. до н. э.)
У царя Сагары было две жены - Кешини и Сумати. Кешини была сестрою царя видарбхов, Сумати - дочерью Кашьяпы и Винаты, сестрою Гаруды, царя птиц. Но ни Кешини, ни Сумати не подарили царю Сагаре потомства. И однажды жаждущий иметь сыновей царь отправился вместе с обеими своими женами в горы Хималая и предался там суровому подвижничеству. Когда миновало сто лет жестокого умерщвления плоти, к царю Сагаре явился божественный мудрец Бхригу (Так в "Рамаяне". В версии "Махабхараты" потомство дарует Сагаре Шива.), сын Брахмы, и предложил ему дар. "Ты обретешь могучих потомков, о царь, и достигнешь великой славы, - сказал ему Бхригу. - Одна из твоих жен произведет на свет сына, который продолжит твой род; другая даст жизнь шестидесяти тысячам твоих сыновей".
Тогда обрадованные царицы спросили мудреца: "Кто же из нас, о брахман, родит одного сына, а кто - столь многих?" - "Выбирайте сами", - ответил им Бхригу. Тогда в присутствии царя Кешини выбрала одного сына, продолжателя рода, а Сумати, сестра Гаруды, - шестьдесят тысяч могучих и славных сыновей.
И, поклонившись великому святому, Сагара вместе с женами вернулся в свою столицу. Вскоре обе царицы понесли и в должное время разрешились от бремени. Кешини родила сына, обликом подобного небожителям, а у Сумати из чрева появилась на свет огромная тыква. Когда ее увидел царь Сагара, он пришел в ярость и велел слугам выбросить рожденный Сумати плод вон из его чертогов. Но как только царские слуги прикоснулись к той тыкве, с небес послышался голос: "О царь Сагара! Не совершай греха, не отрекайся от своих детей! Поставь в надежное место шестьдесят тысяч кувшинов, наполни их очищенным маслом и в каждый сосуд бережно помести по одному семечку из этой тыквы. Из каждого кувшина выйдет тебе на радость по доблестному сыну".
Голос смолк, и Сагара, воспрянувший духом, сделал так, как повелело небо.
Через некоторое время семена тыквы, опущенные в кувшины, проросли, и из них вышли шестьдесят тысяч юных царевичей, сыновей Сагары. Они обладали неизмеримой силой и своим грозным обличьем на всех наводили ужас. Однако пока они были юны, их часто обижал и притеснял их сводный брат Асаманджа*, сын Кешини. Он с детских лет отличался злым нравом, а когда вырос, честным людям совсем не стало от него житья; народ Айодхьи жестоко страдал от его недобрых проделок и козней. Его любимой забавой было похищать детей и топить их в водах реки, протекавшей близ города. Наконец Сагара, разгневанный дурным поведением своего старшего сына, изгнал его из страны. Но он оставил при себе сына Асаманджи, своего внука Аншумана. Аншуман совсем не походил на своего злого отца; он был благочестив и кроток нравом, и все любили его.
* (В версии "Рамаяны" говорится, что Асаманджа забавлялся тем, что топил своих маленьких братьев в водах реки Сараю; однако в дальнейшем число сыновей Сагары не уменьшается.)
Когда же подросли шестьдесят тысяч сыновей, рожденных Сумати, они, как и Асаманджа, стали проявлять дурной нрав. Их было так много, и так велика была их сила, что ни перед кем они не испытывали страха и никого не почитали, даже богов. Они чинили обиды и богам, и гандхарвам, и ракшасам, и людям, чванились перед всеми своей мощью и отвагой и с каждым старались затеять ссору. И притеснения злонравных сыновей царя Айодхьи стали наконец так нестерпимы, что и боги и люди прибегли к Брахме, моля о защите.
Брахма утешил молящих его, предсказав, что недолго осталось им терпеть обиды от сыновей Сагары - скоро злые царевичи погибнут, и к гибели их приведут их собственные деяния. С надеждой вернулись боги в свое небесное царство, а люди - на землю и стали ждать, когда постигнет сыновей Сагары заслуженная ими участь.
И вот настал день, когда Сагара, покоривший всех окрестных государей, решил совершить в ознаменование своих побед великое жертвоприношение коня*. Согласно обычаю, коня, предназначенного для жертвы, выпустили сначала на волю. И всюду, куда он ни шел, за ним следовали шестьдесят тысяч сыновей царя, провозглашая власть Сагары над землями, на которые ступала нога коня.
*(Жертвоприношение коня ("ашвамедха") - один из наиболее торжественных и значительных обрядов, который, согласно эпической литературе, мог совершаться только царем, претендующим на верховное господство в стране и подчинение соседних государств. Жертвенный конь сначала отпускался на волю, и царь (или сын царя) следовал за ним со своим войском, подчиняя своей власти территории, через которые проходил конь. Через год коня приносили в жертву; этот обряд символизировал признание за царем, его совершившим, политической гегемонии в данном районе Индии. Похищение жертвенного коня считалось крайне неблагоприятной приметой.)
Но когда конь пришел к морю, лишенному воды со времени великого подвига Агастьи, и ступил на дно морское, он в мгновение ока исчез из глаз царевичей*, словно провалился под землю. Сыновья Сагары бросились искать его повсюду; они обошли все окрестности, но коня нигде не было.
*(Изложение следует здесь версии "Махабхараты". В "Рамаяне" Индра, приняв облик демоницы-ракшаси, похищает жертвенного коня из-под стражи у самого царя Сагары, который затем посылает сыновей на его поиски.)
Сыновьям Сагары было невдомек, что коня их похитил не кто иной, как Индра, владыка богов. Чрезмерное возвышение земных царей всегда вызывало недовольство Индры. Государь, совершивший сто жертвоприношений коня, возвышался до равного с Индрой могущества (Один из распространенных в эпосе эпитетов Индры - Шатакрату, "Совершивший сто жертвоприношений (коня)".), а повелитель небесного царства не терпел соперников. Поэтому он постоянно стремился помешать честолюбивым земным владыкам совершить это жертвоприношение; вот и на этот раз он похитил и спрятал коня Сагары.
Но сыновья Сагары знали, что исчезновение жертвенного коня - самое дурное из предзнаменований, грозящее государю крушением всех его начинаний, а может быть, и гибелью. С превеликим рвением устремились они на поиски; они обошли всю землю, обыскали леса и горы, но коня так и не нашли.
Они вернулись в Айодхью с поникшими головами и признались отцу, что не уберегли жертвенного коня. Царь Сагара пришел в великое негодование и послал сыновей искать снова и снова, наказав им без коня не возвращаться. И опять они обошли все стороны света, но поиски их были тщетны.
Скитаясь повсюду, они набрели на глубокую расщелину на дне пересохшего моря. Они решили раскопать ее поглубже в надежде найти утраченное. И сыновья Сагары перекопали все дно морское и углубились в него до пределов подземного мира - Паталы, нагоняя страх на обитавших там ракшасов и нагов и убивая всех, кто попадался им на пути. Много дней и ночей они копали, уходя под землю все глубже и глубже, и добрались наконец до мировых слонов, поддерживающих земную твердь, - Айраваты на востоке, Махападмы на юге, Ваманы на западе и Сарвабхаумы на севере.
Почтив божественных слонов, держащих землю на своих головах, шестьдесят тысяч сыновей Сагары продолжали свои поиски. И вот на северо-восточной окраине подземного мира они узрели своего коня, мирно пасшегося на поляне. А вблизи него сидел на земле отшельник, погруженный в благочестивые размышления.
То был сам Вишну в облике великого мудреца и подвижника Капилы (Капила - легендарный мудрец, основоположник философского учения санкхья; считался воплощением Вишну.). Неразумные сыновья Сагары, пренебрегая добрым обычаем, не оказали мудрецу должного почтения; с превеликим шумом и воплями, размахивая кольями и камнями, которыми рыли землю, они устремились прямо к коню. И они угрожали Капиле: "Это ты, злодей, похитил вашего жертвенного коня; берегись же попасть в наши руки!"
Тогда Капила, потревоженный ими в своих благочестивых размышлениях, обратил на царевичей гневный взор. И своим взором, мечущим пламя, он вмиг обратил в пепел шестьдесят тысяч сыновей Сагары.
Подвижники из обители Капилы принесли в Айодхью весть об участи, постигшей сыновей Сагары и Сумати. Долго царь Сагары был безутешен, но смирился перед волей богов.
Когда прошло время, установленное обычаем для поминания умерших, царь Айодхьи призвал к себе внука своего Аншумана и сказал: "О праведный Аншуман, великие беды постигли меня. Я утратил всех своих сыновей; только ты у меня остался. Шестьдесят тысяч братьев твоего отца погибли, испепеленные гневом великого Вишну, их прах лежит в подземном мире, и не свершены над ним погребальные обряды. Отца же твоего Асаманджу я изгнал за его злодейства из пределов Айодхьи, повинуясь желанию народа. В жестоких битвах я победил врагов, подчинил себе всех земных государей, но до сих пор не могу принести в жертву коня и отпраздновать свои победы. Аншуман, я возлагаю на тебя исполнение того, что не удалось братьям твоего отца. Найди коня, которого мои сыновья не уберегли, и приведи его обратно в Айодхью!"
Аншуман почтительно склонился перед дедом и пошел искать коня по следам погибших сыновей царя Айодхьи. Дорога привела его к лишенному воды океану. На северном краю океана он увидел глубокую расщелину и по широкому ходу, прорытому в ней его родичами, Аншуман спустился в подземный мир и вышел на поляну, на которой сидел Капила, предававшийся созерцанию высшей истины. И, сложив в знак почтения ладони перед лицом, Аншуман тихой поступью приблизился к величавому подвижнику, поклонился ему в ноги и поведал о цели своего прихода.
Капиле пришлись по душе кротость и почтительное обхождение Аншумана, и он обещал внуку Сагары исполнить любое его желание. Аншуман испросил прежде всего разрешения забрать коня, предназначенного для жертвы; потом он сказал: "Поведай мне, о великий мудрец, есть ли средство очистить от греха шестьдесят тысяч погибших сыновей царя, дабы могли они обрести покой в небесном царстве?" Капила ответил ему: "О Аншуман, ты правдив и честен. С твоей помощью царь Сагара добьется исполнения своих желаний. Ты вернешь ему этого коня, и пусть он принесет его в жертву, как подобает. А сын твоего сына в должный срок заслужит благоволение великого Шивы и милостью его низведет на землю небесную реку Гангу (В "Рамаяне" это предсказание произносит Гаруда.). Воды ее вновь наполнят пересохшее море и омоют прах погибших сыновей царя Айодхьи. Как только священные воды Ганги коснутся их праха, они очистятся от грехов и обретут небесное царство".
Благодарный Аншуман склонился перед добрым подвижником и, взяв с собою коня, вернулся тем же путем в Айодхью. Он рассказал царю Сагаре обо всем, что с ним приключилось, рассказал ему и о предсказании Капилы. Обрадованный счастливым возвращением Аншумана и добрыми предсказаниями, царь Айодхьи совершил торжественное жертвоприношение коня. И боги были довольны Сагарой, и он еще долго правил царством, охраняя мир и благополучие своих подданных.
Но пришел день, когда силы покинули государя Айодхьи и жизнь его склонилась к закату. Тогда он передал царство Аншуману и оставил землю ради небесного блаженства.
Аншумана сменил на престоле Айодхьи его сын Дилипа, Дилипу - Бхагиратха, внук Аншумана. Царь Бхагиратха был прекрасен обликом, могуч и предан закону. В целом мире не было равных ему могуществом и отвагой; трон его окружали толпы подвластных ему государей; брахманы славили его добродетель и мудрость, но память о печальной участи его предков лежала тяжким бременем на сердце Бхагиратхи. Он помнил о том, что предсказал Капила, беседуя с его дедом; и однажды, передав царство своим советникам, он ушел к подножию Хималая и возложил на себя суровые обеты.
Тысячу лет провел Бхагиратха, предаваясь великому подвижничеству на склонах Хималая, чьи величавые вершины возносились к небу, сверкая драгоценными камнями. Дивные рощи украшали там горные склоны, по которым сбегали в долины быстрые чистые реки; в глубоких пещерах таились грозные львы и тигры; диковинные птицы оглашали криками воздух; лотосы цвели на глади глубоких озер, и звучала над ними в вышине чудесная журавлиная песня; на каменных утесах восседали красавицы апсары, и киннары услаждали их слух своей небесной музыкой; а вдали, там, где небо сливается с землею, бродили могучие слоны-великаны; и серебристое сияние окутывало широкие плечи Хималая.
И когда прошла тысяча лет, Ганга, дочь великого Химавата, явилась Бхагиратхе в облике прекрасной девы. В ту пору река Ганга протекала на небесах, и воды ее еще не смешивались с водами земных рек.
Ганга
Ганга сказала: "О великий царь, чего ты хочешь от меня? Ради чего ты предавался тысячу лет жестоким истязаниям плоти? Назови мне твои желания, о благочестивый подвижник, и я все сделаю для тебя!" Бхагиратха сказал богине: "О великая Ганга! Некогда мои предки дурным поведением разгневали праведного Капилу, и он обратил их в пепел своим взглядом. И нет для них доныне места в небесном царстве. Только твои священные воды могут смыть грехи моих предков, если коснутся их праха. Чтобы испросить у тебя эту милость, я обрек себя на тысячу лет суровых покаяний". Благосклонная Ганга ответила Бхагиратхе: "Я готова помочь тебе, о благочестивый сын Дилипы, но то, о чем ты просишь, исполнить трудно. Если я направлю течение моих вод с небес на землю, земля не выдержит их падения. Во всей вселенной один только Шива мог бы уберечь землю от сокрушающего удара моих вод и низвести их на нее, не причиняв ей ущерба. Проси Шиву об этой милости, и, если он согласится, я исполню твою просьбу".
И Бхагиратха, благодарный, поклонился Ганге и пошел к подножию горы Кайласа. Там, близ обители великого Шивы, он вновь предался жестоким истязаниям плоти, чтобы снискать милость грозного владыки. И прошло еще много лет, и наконец Шива явился перед внуком Аншумана и обещал ему, что поможет Ганге снизойти с небес. Поднявшись вместе с Бхагиратхой высоко в горы, Шива повелел ему призвать богиню. И в ответ на призыв Бхагиратхи Ганга появилась на вершине снежной горы. Она направила свои воды с небес на землю; но чтобы падение их не повредило земле, Шива подставил голову и принял на свое чело всю тяжесть низвергнувшихся вод. И по телу его они стекли на землю и направились к океану.
И Бхагиратха пошел вслед за водами Ганги, а да ним следовали боги и небесные мудрецы, гандхарвы и апсары, земные цари и подвижники, желавшие видеть, как Ганга вновь наполнит водою пересохший океан.
Но когда Ганга протекала мимо обители великого подвижника Джахну*, мудреца из рода Каушика, прадеда Вишвамитры, она потревожила его и отвлекла от исполнения благочестивых обетов; и разгневанный мудрец выпил одним глотком священную реку. Теперь Бхагиратхе пришлось умилостивлять мудрого Джахну новыми покаяниями, пока он не смягчился и не выпустил Гангу из своей утробы на волю. Но с тех пор Гангу называют Джахнави - дочь Джахну, ибо он изверг ее из себя, дав ей тем второе рождение.
* (Этот эпизод содержится в "Рамаяне" и отсутствует в "Махабхарате". Кроме того, в "Рамаяне" рассказывается, что Ганга, низвергнувшись на голову Шивы, пыталась сбросить его в подземный мир, в наказание за что Шива заставил ее долгие годы блуждать в его волосах, пока Бхагиратха новым подвижничеством не склонил его отпустить Гангу семью потоками на землю. Нисхождение Ганги составляет содержание знаменитого наскального барельефа в Маммалапураме (южнее Мадраса), изображающего сонмы сопровождающих Бхагиратху мифических персонажей и иллюстрирующего ряд известных мифологических сюжетов.)
И воды Ганги потекли дальше, и излились в пересохший океан, и наполнили его. Они проникли в подземное царство и коснулись праха сыновей Сагары. Тотчас погибшие царевичи очистились от греха и обрели небесное блаженство. И Бхагиратха, добившийся всего этого своим великим подвижничеством и благочестием, вернулся радостный в свое царство и правил долго и счастливо.
С тех пор священная река Ганга протекает на земле и впадает в океан, который она наполнила водой.
