Мифологическая энциклопедия: Волот
Волот (Ведёт) — великан-богатырь.
Волоты, по поверьям, — некогда населявшие землю гиганты- богатыри.
Волотками могут называть курганы, которые считаются могилами древних исполинов
и богатырей, «первонасельников и первопредков»: «Сии страшилища были великаны
<...> то же, что у греков гиганты», — писал в конце XVIII в М. Чулков.
По сообщению Ф. Буслаева, велеты или волоты, чудаки — < первобытные
жители Сибири, от которых будто бы остались курганы» (Ирк.) <Буслаев,
1861>. М. Н. Макаров отмечает, что останками древних богатырей, «костьми
богатырскими» иногда почитались ископаемые кости мамонтов: «В округе Переславля-Залесского
один помещик употреблял плоскую Мамонтову кость вместо печной заслонки,
добрые люди звали эту кость ребром Добрыни Никитича» < Макаров, 1838>.
В. Даль так характеризует связанные с волотами
поверья: волот — «гигант, великан, могучан, магыт, могут, вёлетень (Юг),
богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы. В волотах сказочных,
в богатырях, сила соединяется с ростом и дородством: остатки их народ видит
в костях допотопных животных, а в Сибири говорит, что целый народ ВОЛОТОВ
заживо ушел в землю» <Даль, 1880>.
Хотя само название «волот» отмечено не повсеместно, образ
исполина-богатыря — один из самых популярных в крестьянских поверьях и
рассказах. В Орловщине «о первобытных людях сохранилось предание, что они
были несравненно сильнее, долговечнее и больше ростом, чем теперешние.
Отсюда такая приговорка: „Встарь люди были божики, а мы люди тужики, а
познейские будут люди пыжики: двенадцать человек соломинку поднимать, так,
как прежние люди поднимали такие деревья, что нонешним и ста человекам
не поднять"» <Трунов, 1869>. Переславль «имеет предание о каком-то Васе
Переславце, на которого если кто взглядывал, то никакая шапка не удерживалась
на голове: так этот Вася был высок ростом. В Тульской губернии подобный
же богатырь вырывал под засеками столетние дубы с корнем и проч.» <
Макаров, 1838>. Архангельские крестьяне полагали, что богатыри — «люди
очень рослые и обладающие такой силой, что толпа обыкновенных людей на
одного из них ничего не значит» (Еруслан Лазаревич взмахом метлы убивал
целые тысячи войска). «Верование в таковых людей поддерживается и распространяется
в народе посредством картин суздальской работы, которые можно найти в каждом
крестьянском доме подле изображения святых. Случалось видать, во время
хождения по крестьянским домам с крестом и святою водою, что к изображению
Еруслана Лазаревича, прибитого близ святых икон, поставлена зажженная вос-ковая
свеча» <Ефименко, 1877>.
В поверьях и преданиях крестьян XX в. качества
древних богатырей иногда приписываются современным героям. Так, в повествовании,
записанном И. В. Карнауховой на Русском Севере, партизанского командира
«зовут по-большевецкому — Мурат». «Этот Мурат в далеких краях родился,
да нехорошей силы был. Как станет с товарищами на улицы баловаться, дак
кого за руку хватит — тому рука вон, кого за ногу хватит — тому нога вон.
Вот его к нам послали: „Пусть ты лучше, говорят, врага бьешь, чем свой
народ портишь". И поставили его здесь самым главным полковником. Ну, а
он хитер на выдумку, <...> возьмет борону большую, с солдатом летит
да другой бороной покроется. Едут да стреляют. А их и не видать и не взять
никак. Борона чепляется, дак и через землю пройдет и через пенье. Ну вот,
всякому он был научен и такие дела знал, что к ночи и говорить не хочу»
<Карнаухова, 1934>.
